– Да какой вы ревизор?
– Вот и я говорю. А что, не похоже?
– Ревизоры разные бывают. Если вы ревизор, то секретный. Но вы даже не секретный.
– Почему?
– А потому что целоваться с шофершей не полезли бы. Ревизоры своем место ценят. Если надо, им доставят какую следует. Без риска. С керамическими зубами.
Шубин улыбнулся.
Он сел рядом с Элей на переднее сидение. Она долго заводила машину, мотор взрывался шумом и тут же замолкал.
– А еще ревизоры, даже секретные, не садятся рядом с водителем, – сказала она поучительно. – Люди на мелочах попадаются.
– Как шпионы, – сказал Шубин.
Он смотрел на ее профиль, который ему очень нравился. Он был четкий и логичный.
– Не смотрите, – сказала Эля. – А то никогда не заведу.
Машина все же завелась и, разбрызгивая снежную жижу по асфальту, развернулась к центру.
– Расскажи мне про общество защиты природы.
– Про зеленых?
– Они себя так зовут?
– Нет, это их так зовут. У нас в городе сейчас обществ посоздавалось – не представляете. Я даже не все знаю и разницу не понимаю. Есть «Память», потом «Мемориал», хотя эти хотят памятник жертвам сталинских репрессий ставить, потом «Отечество» и еще «Родина». Ну, конечно, «Зеленые», а в пединституте – политический клуб. Смешно, правда?
– Это везде происходит, – сказал Шубин.
– У вас это, может, и серьезно, а у нас их всерьез никто не принимает. Все равно власть не у них.
– А ты сама принадлежишь к какому-нибудь обществу?
– Вы с ума сошли! Мне работать надо. Митьку кормить.
– Кого?
– У меня сын есть, в садик ходит.
– Вот не думал…
– Мне уже двадцать пять, вы что думали? Девочка?
– А муж? – Шубину стало неловко – командировочный козел! Мужчина в сорок лет…
– Не беспокойтесь… – улыбнулась Эля. – Нет у меня мужа. В Томске мой муж строит новую семью. Выгнали мы его с Митькой. Так что я женщина свободная, люблю кого хочу.
Эта бравада была Шубину неприятна.
– Мне бы от получки до получки прокрутиться, не до фарфоровых зубов. Я у Федора Семеновича как личный лакей – туда, сюда, подай, привези. На себя некогда пахать. Вот и крутимся на полторы сотни в месяц.
– А он помогает ребенку?
– Он бы себе помог.
«Москвич» резко затормозил у подъезда безликого желтокирпичного клуба. Машину занесло по грязи. Эля матюкнулась сквозь зубы. Может быть, нечаянно, а может, специально для Шубина.
– Идите, – сказала она. – Вас в дверях встретят.
Она осталась в машине и не смотрела на Шубина, будто была обижена.
Шубин поднялся по лестнице. Суетливая женщина в школьном платье с белым кружевным воротничком ждала его у вешалки.
– Вам не здесь раздеваться, – сказала она. – Вам, Юрий Сергеевич, в кабинет директора.
Сейчас скажет, подумал Шубин, что видела меня позавчера по телевизору.
Но