Обычно Елена Ионовна и Мариночка останавливались у бабушки в Брюсовом переулке, но с появлением у Суворовых собственной жилплощади Марину иногда стали оставлять у них. Особенно об этом просила Катя, которая хвостиком вилась за Мариной и не хотела расставаться с ней даже на ночь. Марина была старше, училась в школе и снисходительно глядела на Катины куклы, но все же еще оставалась ребенком: посидев с важным видом на диване в гостиной, она вскоре забывала о том, что собиралась выглядеть взрослой и охотно поддерживала все Катины затеи. У обеих не было ни сестер, ни братьев, и они единогласно, не сговариваясь, считали себя сестрами, чему все родные были только рады.
Подрастая, Катя часто вспоминала то счастливое время и мысленно обходила с ревизией все, даже самые потаенные уголки памяти, пытаясь найти, нащупать, осознать, когда же все сломалось, почему исчез отец, что она сделала не так. Уже взрослая Катя усердно трясла калейдоскоп своей детской памяти, но та была капризна и избирательна. Отрывочные картинки жизни в арбатской квартире складывались в разнообразные узоры, но не давали ответа. Пазл не складывался.
Иногда казалось, что-то припоминается, проглядывает сквозь туман времени… Увы, это всегда были только догадки, не настоящие воспоминания, а лишь тени. За этими тенями Катя слышала, вернее, угадывала звук бьющегося стекла. Он сопровождал почти все ее воспоминания, когда она подбиралась к ним слишком близко. Так раз за разом разбивались ее надежды докопаться до истины.
Катя запомнила этот огромный дом, где было много комнат. Ей пять лет. Она идет по длинному темному коридору.
Заходит в одну комнату и видит крошечного скрюченного ребенка, изнемогающего от наркотической «ломки». Его маленькие пальцы тянутся к Кате, лицо сморщенное, он похож на древнего старика или хоббита.
Ребенок ангельским голосом начинает петь «Как на тоненький ледок / Выпал беленький снежок».
Он кружится по комнате, нелепо переставляя скрюченные ножки. Его рваная маечка задирается, обнажая спину, похожую на старую стиральную доску из…
Катя выбегает и оказывается в другой комнате, где плачут от голода двое детей – девочка и мальчик, они лежат на черном от грязи полу с болезненными язвами на телах. Катя, не в силах видеть это, бежит по коридору дальше.
Она ищет папу, его нигде нет. В их доме много людей. Чужих людей! Все ходят туда-сюда, толкаются. Посередине комнаты стоит их стол, Катя узнает его. На нем много еды. Катя улавливает запах ненавистных ей шпрот. Она закрывает нос руками и бежит в туалет. Ее тошнит. Она боится этого. Наконец-то она дошла до ванны, где прополоскала рот и умылась.
«Но где же папа?» – Она бесконечно задает себе этот вопрос. Кто-то обнимает ее сзади, она узнает родной и любимый запах. Это папа, он не бросил ее. Он не умер. Какое счастье!
– Папа-папа, – прошептала она. – Прошу тебя, не уходи.
Катя с трудом открыла глаза. Ее лихорадило. «Нет, так продолжаться не может. Я больше не выдержу».
По