Профессия Ильи была не из тех, которыми принято на каждом углу хвастать. Введение практики выявления склонностей в некоторым смысле облегчило мытарства среднестатистического гражданина, дар, а скорее чутье самостоятельно выбрать свою стезю так и осталось уделом немногих; лучшие из человеческих умов конечно давно догадывались, что, если бы потенциал человека раскрывался также легко, как консервная банка, все бы от этого только выиграли, во всяком случае качество предоставляемых товаров и услуг повысилось, да и неврозов по поводу бесцельно прожитых лет поубавилось. Но, что бы там не витало в воздухе, от идеи до реализации – путь долгий, и путь этот – канавы да ямы.
Пока находящаяся долгое время в зачаточном состоянии идея, заручаясь поддержкой нужных людей, преодолевала многочисленные бюрократические препоны и искала финансирование, толпа не сидела сложа руки – население за шкирку вытаскивало себя из успевшей набить всем оскомину «зоны комфорта» и, заглянув внутрь себя, с остервенением золотоискателя искало хитро запрятанный потенциал. Искусство приняло удар на себя, вульгаризация сметала всё на своем пути, в период запойного индивидуализма расплодилось особенно много очумелых дилетантов-любителей, много разных творений увидело свет прежде чем тянущийся к прекрасному обыватель понял, что искусство не закупорено в картинах, кинофильмах и фотографиях, и тратить драгоценные время и силы на дрянные стишки и прозу такое же преступление как и не печь чудесные торты к чему у тебя собственно и есть дарование. Идею о том, что профессия кондитера, сапожника, агронома не менее благородна и благодатна, чем стезя художника, режиссера, во всяком случае пока у человека есть ноги и желудок, пропихнули, хотя и с большим скрипом.
Классификатор профессий и должностей уточнялся, дополнялся, стараясь вместить в себя всю массу возможностей человеческой биомассы – не было такой направленности, которая не нашла бы в нем свое отражение и не расцвела на благо человека и общества. Не углубляясь в терминологию отмечу, что после прохождения стандартной процедуры было выяснено, что Илья получил в наследство такое морфологическое строение подкорочки, при которой в нём при удачном (заячьи уши под ёлочкой) стечении обстоятельств мог проявиться убийца- вывод не только довольно редкий, но и, мягко говоря, неутешительный. Обычно таких прямёхонько отправляли на бойни (человечеству оказалось легче ввести мораторий на ядерные испытания, чем отказаться от бифштексов, тех самых Medium Rare – потребность в таких людях все еще существовала). У Ильи показатели зашкаливали. На ранних стадиях выявив склонность за такими, как он наблюдали, пытались перебить природное благоприятной средой