***
Оправив остатки платья Эмма не сразу поднялась на ноги. Её обгоняя на работу спешили вереницы живой массы, мясом набивая вагоны, тесные гусеничные туловища автобусов, массы ехали на работу, чтобы, доехав до рабочего места, из живых людей однотипные документы, пережеванные операции штамповали все более похожих друг на друга заготовок будущей низшей касты. Эмма стряхнула наваждение, час был ранний, прохожих на улице было не много, фонари, потухнув, стояли спрятав лица. Машина с беззвучно моргающим на макушке маячком металась по городу, притормозив возле человека-лавки, вытащили толстые перчатки, оглушив, хлопнули дверцей!!! Машина, набрав скорость, запрыгала по мощенному тротуару. Больно катаясь в пластмассовой клети Эмма думала о том, что её ожидает… В звенящей пустоте голове всплывали отрывки контракта… «В случае непредвиденном она сама должна была доехать в ближайший пункт проверки… следить за своими физическим состоянием – входило в её непосредственные обязанности… чтобы не потерять работу лучше не допускать трещин, сосколов и других мелких неприятностей» Всё было прописано черным по белому. Ночная прогулка была конечно случаем непредвиденным. Впереди, за поворотом её ожидала внеплановая санобработка. Эмма ударилась о борт! Ударилась еще раз! Из-за зелени взлохмаченных голов показались ворота. Всё это напоминало тюрьму или профильную больницу, собрав всех вместе у них отберут платье, поставят в ряд, а потом будут мыть из шланга, заглядывая в дыры – не даром же она родилась со стеклянным, таким удобным для мытья лоном! Душа рыдала в стеклянном теле.
Проезжая по тому самому мосту, на котором она вчера стояла с Алексом, Эмма, взявшись за бортики дребезжащего грузовичка, подползла к краю, последний раз взглянула на Боба (Бедный старик Боб, всю ночь исколесил, разыскивая её по городу), скатилась на мостовую и покатилась к кромке…
ПЛАТЬЕ С РОЗОВЫМ ХВОСТОМ
(мистический рассказ)
Маша подметала пол, мама ей сказала, что так раньше ходили дамы, но Маше в это совсем не верилось – на улице ни одной такой дамы девочка не видела, а вот подметать таким павлиньим хвостом пол было очень удобно: под длинным-предлинным подолом уже скрылись резиновый слон и плюшевый медвежонок; переставляя крохотные, в новеньких башмачках ножки Маша осторожно, кругами ходила по комнате, сосредоточенно наблюдая за тем, чтобы из-под пышного гнета юбки не выскочил Бармалей и придавленный воланом солдатик. Паровоз, припадая на один вагон, дохлой гусеницей волочился за Машей. Когда Маша взлетела вверх, к самой люстре, она долго порхала стрекозой рассекая воздух, пока её с громким, в самое ухо жужжанием не опустили на место – теперь она стояла в праздничном щекотливом платье возле самой ёлки.
Хотя и очень красиво