Рассказ можно читать в ключе разных художественных систем. На уровне фабулы и повествовательной стратегии, это, безусловно, проявление жесткого реализма[154]: c помощью описания неожиданного события Чехов обращает внимание читателя на ситуацию няньки в доме жестоких хозяев. Жестокое убийство ребенка является последствием жестокости, с которой хозяева относятся к няньке. Подчеркивается, что они отдыхают, принимают гостей и даже не дают Варьке спать[155]. Даже с точки зрения сцепления событий можно сказать, что гибель их ребенка является прямым следствием того, что они лишают Варьку сна, т. к. это ведет к «ложному представлению» о том, что ребенок – ее враг (7, 12). Медицина же свидетельствует о том, что лишение сна может привести к галлюцинациям[156]. Данная логическая связь – лишение сна => галлюцинации – присутствует в творчестве Чехова еще в повести «Черный монах» (8, 227). Таким образом, для рассказа характерна нетипичная в творчестве Чехова «жестокая натураличность»[157].
Полемическая односторонность авторской позиции в рассказе подчеркивается еще и тем, что рассказчик представляет восприятие мира (цветов, звуков, птиц и проч.) с точки зрения Варьки[158]. Не упоминается ни имя, ни пол ребенка, о родителях также сообщается мало. Это ведет к их «безликости» и второстепенности, тем самым еще больше подчеркивается роль Варьки как главной героини – в таком же духе, как это происходит в рассказе «Враги»[159]. На данном уровне человек представлен как социальное существо в контексте несправедливо устроенного общества из хозяев и слуг; подчеркивается, что данная несправедливость имеет катастрофические последствия для всех.
В то же время, как показывает А.В. Кубасов, рассказ является также стилизацией, в нем присутствуют моменты, противоречащие однозначному реализму. Например, девочка прикасается к своим вискам (7, 11), что скорее делают взрослые дамы, нежели дети. Таким образом, «спать хочется» не только девочке, но и читателям излишне сентиментальных реалистических рассказов с их социальной критикой[160]. Это является очередным указанием на то, что невозможно извлечь из рассказа однозначную, содержательную антропологическую позицию.
Организация речи в рассказе ведет к тому, что главная героиня становится почти безмолвной, передаются только ее мысли и пение. Она все время поет ребенку «баю-баюшки-баю» (7, 7–8, 9, 11), а в галлюцинациях спрашивает людей, которые падают в грязь: «Зачем это?», на что они отвечают: «Спать, спать»