– Собственно, нечего рассказывать, – махнула рукой Карпцова. – Моя же наставница вживила мне в гиппокамп мнемоблокаторы. Так что, в некотором смысле, я больше не знаю секретной информации.
«Врет». Первая часть – про драму с наставницей – вроде правдива, а вот продолжение – нет. И не верю я, что врач за долгие годы практики не нашла ключика к закрытым областям своей памяти. Да и вообще странный случай, откуда не глянь: даже после ухода из инквизиции применяют полную мнемодеструкцию, а уж в ее ведомстве… Ощущение опасности уже бесновалось на цепи, и пистолет из поясного захвата сам просился в руку. Очень хотелось поступить как в интернате: подергать Дональда за рукав и сказать: «Донни, а Донни? Пойдем отсюда, а?»
– Сожалею…
– Да не беспокойтесь, господин Валкиин, – Карпцова снова улыбалась мило и непосредственно, и даже обормоту стало ясно, что сеанс откровения свернулся. – Что за «ограниченное бессмертие», о котором вы хотели поговорить?
– Видите ли, я н-наткнулся на косвенные упоминания, которые хотел бы развить в целую главу…
Вот умничка, вот молодец. Дональд сделался мечтательным и восторженным, как и положено увлеченному писаке, который шляется по галактике, тратя деньги на свою будущую книгу. Сразу видно, что такой будет копить материалы, причесывать их и складывать на полочку, но так до конца жизни ничего не издаст. Если он отвлечется на продление рода, то его, быть может, прославят потомки.
Как-то так я это себе представила. Главное, чтобы у Карпцовой сложилось то же впечатление.
– …и третья Лиминаль тоже показала, что действовать в условиях облучения – это п-проблема. Так что скажете?
Карпцова задумчиво гладила переносицу двумя пальцами, глядя мимо Дональда. Что-то она такое обдумывала, и мне очень хотелось, чтобы это была цена. Хотелось получить нужное и смыться поскорее. Доктор тем временем приняла решение.
– Любопытно. Вам повезло, дорогой гость. На тему «Лиминаль и радиация» я могу говорить сколько угодно. Есть пробелы, но, думаю, мы договоримся.
– Сколько?
– Пятьсот.
Ого. За пятьсот тысяч можно залить пакет сверхтоплива. С другой стороны, это проверка энтузиазма писателя. Дональд рядом со мной поерзал, вздохнул и открыл рот.
Я слушала их торговую дуэль через слово, меня больше интересовала достоверность беседы. Обормот дважды погорел на интонациях, а вот Карпцова держалась ровно, цену сбрасывала жестко и скупо, и чем дальше, тем больше крепла уверенность, что ее видимый возраст надо увеличивать не прибавлением, а умножением.
– Четыреста пятьдесят три, – подвел итог Дональд.
Карпцова звонко рассмеялась и подняла бокал с настойкой.
– Это было совсем не плохо. Подрабатываете извозом и перевозками, Валкиин?
– П-приходится, – улыбнулся Дональд. – Хобби – дорогое развлечение.
Еще одна милая улыбка.
– Я могу п-посмотреть хотя бы начало данных?
И еще одна улыбка. Бодро свистя, подкатился