– Я приехал из Лиушунькоу – Порт-Артура. Вы знаете, что Лиушунькоу теперь занимают русские?
– Нет, не слыхали.
– Русские уже два года живут в Лиушунькоу.
– Нет, не слыхали. Слыхали только, что русские зачем-то пришли в Лиушунькоу. Говорят, что Хуан-шан, наш император, просил русских прийти в Лиушунькоу, чтобы прогнать японцев.
– Зачем вы здесь стоите? – спросил я.
– Мы охраняем железную дорогу от ихэтуань. Ихэтуань – нехорошие люди. Они жгут деревни, грабят народ и хотят разрушить дорогу. Мы уже били их под Янцунем. Генерал Не Шичэн, наш начальник, послал нас разогнать их. Но Ситайхоу, наша старая императрица, приказала не трогать ихэтуань. Генерал Не рассердился и ушел в Лутай. Но мы все-таки успели подраться с ихэтуань. Мы их убили 1000 человек, но они тоже убили много наших солдат. Мы им за это крепко отомстим, и ни один ихэтуанец не уйдет от нас целым, – говорили солдаты, злобно указывая на деревню перед вокзалом.
– В таком случае, – сказал я, – мы с вами друзья. Русские и иностранные войска пришли в Тяньцзинь, чтобы тоже охранять мирный народ и спокойствие.
– Конечно, мы друзья, – заговорили китайцы.
– Пын ю, пын ю, хао пын ю! Друзья! Друзья!
Послышались свистки паровоза, подходившего к станции.
Я распрощался с моими собеседниками и сообщил им, что на поезде пришли русские солдаты, на что те хором ответили:
– Дин хао! Дин хао!
– Весьма хорошо! Весьма хорошо!
Было около двух часов ночи. Европейцы, собравшиеся на вокзале встретить русский полк, ждали, ждали и разошлись. Осталось только несколько человек русских, коммерсант Батуев, французский консул граф Дюшэйляр и полковник Вогак, вернувшийся из Таку. Присутствовало также несколько французов и одна молодая дама из числа тех беглецов, которые спаслись из Баодинфу. Для встречи товарищей были выстроены русские матросы, бывшие в Тяньцзине.
Сердце русское радовалось, видя вагоны и открытые платформы, усыпанные русскими стрелками с загорелыми здоровыми и веселыми лицами, в белых фуражках и белых рубахах, ярко освещенных полным месяцем. Отрадно было видеть простых русских солдатиков, храбрости и выносливости которых ныне вверялась жизнь просвещенных европейцев в Тяньцзине и Пекине. Приятно было видеть рослых русских лошадей, которые, испытав все трудности морского путешествия и перегрузки с судна на судно, теперь спокойно стояли на платформах и весело обмахивались хвостами.
Без шума и толкотни солдаты со всей амуницией один за другим повылезали из вагонов и длинным развернутым фронтом выстроились на платформе вокзала. На правом фланге стоял хор музыки.
Командир полка Анисимов своим тихим спокойным голосом скомандовал встречу знамени.
Зазвенело оружие, и месяц заиграл на солдатских ружьях, взятых на караул, и на опустившихся шашках офицеров.
Дрогнули звуки русского встречного марша, перекликнулись между длинными каменными стенами вокзала, разбудили Пэйхо и, отраженные сонной гладью реки, понеслись бодрящей вестью по европейским концессиям.
Русские