Тем не менее выполнили упражнение уверенно. Несколько человек выбило по двадцать восемь очков, среди них был и я, рядовой Скрынников. За отличную стрельбу лейтенант Пантелеев даже похвалил нас перед строем взвода. Мы еще несколько раз выезжали на это стрельбище и всегда стреляли метко.
Незаметно прошло около полутора месяцев военной службы, мы более или менее походили на солдат, которые кое-что смыслят в военном деле. После прохождения полного курса молодого бойца нас зачислили в штат подразделений, в которых мы и должны служить до дембеля. Меня зачислили на должность заряжающего 85-мм САУ во вторую батарею. Еще некоторое время мы занимались отдельно от старослужащих, но самоподготовка проходила в ленинской комнате второй батареи. Да и занятия с нами уже стали проводить сержанты батареи.
В один из таких вечеров в расположение зашел командир батареи, который еще находился в очередном отпуске. В ленинской комнате мы учили Уставы Советской Армии.
Послышалась команда: «Смирно!» Через несколько минут дверь ленинской комнаты открылась, и показалась рослая фигура капитана в парадной шинели, комбата Теплякова Ивана Митрофановича, участника Великой Отечественной войны. Когда он расстегнул шинель, мы увидели приличную наградную колодку на его кителе. Поняли, воевал наш комбат классно. Мы все еще продолжали стоять по стойке «смирно». Комбат с нами поздоровался, а сержант Храмов доложил ему, что мы, молодые солдаты, изучаем Уставы.
Тепляков сразу расположил нас к себе. Началась непринужденная беседа, комбат одновременно проверял знание Устава. Задал вопрос: «Что такое часовой?» Рядом со мной за соседним столом старослужащие Данилин и Шимкус трудились над очередным выпуском стенной газеты. Они меня толкают: «Давай, не стесняйся», а мне и хочется, и колется. Уставы к тому времени мы хорошо знали. Командир обвел взглядом нашу группу и, наверное, заметив мое замешательство, дал мне слово. Я встал, представился и бойко ответил на вопрос. И другие солдаты оказались на высоте. Уходя, командир батареи похвалил нас и пожелал как можно быстрее влиться в коллектив батареи.
В войсках перед каждым учебным годом проверялась боевая готовность, в частности подъем по учебной тревоге и выход в район сосредоточения.
Как-то во время вечерней поверки среди личного состава прошел слух: завтра дивизион поднимут по учебной тревоге. Для нас, молодых, это было очередное новшество, и мы стали расспрашивать старших товарищей, как себя нужно вести в такой ситуации. Утром нас разбудили словами: «Батарея, подъем! Учебная тревога!». Расположение стало напоминать муравейник, где каждый делал свое дело. В первую очередь занавесили окна. Соблюдалась маскировка. Я волновался, однако оделся не позднее