– Конечно, уразумел! – закивал Терех. – Мне приятно, Фетинья, что ты подарила свою девственность именно мне. Разве я не отблагодарил тебя за это своими подарками?
Однако Фетинья хотела услышать от Тереха нечто иное.
– Коль я люба тебе, Терех, значит, ты согласен взять меня в жены, так? – напрямик спросила Фетинья.
Терех опять заерзал на бревне.
– Я могу, конечно, взять тебя в жены, Фетинья, токмо зачем спешить с этим? – пробормотал он. – Мы еще можем охладеть друг к другу. Мы знаемся-то всего второй месяц.
– Лично мне этого времени хватило, чтобы сделать свой выбор, – сказала Фетинья. И негромко добавила: – Иначе я и не отдалась бы тебе. Отвечай же, Терех, готов ли ты заслать сватов к моему отцу?
– Нет, Фетинья, я покуда к этому еще не готов, – усмехнулся гридень. – Дело это такое… Тут покумекать надоть!
– Чего же кумекать-то?! – возмутилась Фетинья. – Ты же сам сказал, что люба я тебе. Иль солгал?
– Я от своих слов не отказываюсь, – зашипел Терех на Фетинью. – Но и ты пойми, дуреха, что любовь – это одно, а семья – совсем другое.
– По мне, где любовь, там и семья, – заявила Фетинья, – ведь одно без другого не бывает. Не должно быть, во всяком случае.
– Не-ет, – возразил Терех с ухмылкой простака, – семья есть опора и выгода. Семья – это, знаешь ли, как крепость. Ого-го! – Терех сжал кулак и потряс им. – А любовь – это так, шалости, лобзания по кустикам, игры у костра по вечерам. Развлечение, одним словом.
– Развлечение, говоришь! – Фетинья швырнула туесок с халвой себе под ноги и угрожающе повернулась к Тереху, который враз оробел, увидев так близко от себя ее злые глаза. – Так для тебя это шалости? А я-то, безмозглая, ношу под сердцем твоего младенчика и радуюсь, какая славная у нас семья будет!
– К-какого младенчика? – растерялся гридень, слегка отодвигаясь от рассерженной девушки. – Про младенчика уговора не было, Фетинья. Это уж слишком! Это твои бабьи штучки! Но меня этим не проймешь, не из таковских я. Вытравляй дите у бабок-знахарок. Как хочешь, так и избавляйся от него!
– Ах ты, глуздырь белобрысый! – Фетинья влепила Тереху звонкую пощечину. – Вона какие песни запел, подлюка!
Фетинья схватила гридня за волосы и рванула изо всей силы.
Терех вскрикнул от боли и кое-как вырвался из цепких девичьих рук. Выскочив из сруба как ошпаренный, Терех столкнулся нос к носу с Варькой, младшей сестрой Фетиньи.
– Ополоумел, что ли? – недовольно воскликнула Варвара, которую Терех едва не сбил с ног. – Где Фетинья? Мать ее кличет.
Ничего не ответив, Терех припустил бегом прочь по переулку.
Варвара недоумевающе посмотрела ему вслед, затем громко спросила:
– Фетинья, ты здесь ли?
– Здесь, – прозвучал из сруба голос старшей сестры.
По интонации этого голоса Варвара сразу догадалась, что у Фетиньи что-то стряслось.
Четырнадцатилетняя Варвара была девочкой