– Где Мельца? – Лютовид даже подумать не успел, а губы уже произнесли вопрос.
– В пути она.
Не на такой ответ он рассчитывал. В пути куда? В Мертвое царство?
– Жива ли?
Прачка поднялась и хромая приблизилась к Лютовиду. В нос ударил острый запах сырой кладбищенской земли и трав.
Снизу вверх смотрела на него Безликая. В прорезях маски лишь тьма клубилась. Лютовиду же казалось, что Прачка на него сверху взирает, прямо с далеких небес. Все секреты видит, все тайны и пороки черной души его.
– Тело живо, – задребезжал голос. – И и душа не мертва… Да только иная теперь женщина перстень твой носит. Другая воспоминания о тебе бережет. Другой сны о тебе снятся… – Захохотала Безликая, точно дерево заскрипело. – Задавай третий вопрос! – злобно гаркнула.
Сердце грохотало в груди. Еще немного, и пробьет ребра, вырвется наружу. Тогда сквозь дыру в груди выберется змей, обовьет кольца вокруг его шеи и сломает позвонки. Не жить Лютовиду без Мельцы. Все без нее иным казалось, бесцветным, уродливым. Он и раньше красоты в мире не замечал, а сейчас и подавно. Жизнь, что состояла из пыток, боли и охоты, вдруг превратилась в жажду. Неутолимую жажду обладать лишь одной женщиной. Лютовид знал: таких, как Мельца, больше не существует. Лишь в ней одной его сила, его слабость, его жизнь и его погибель. Он найдет ее. И ежели для этого нужно нырнуть во тьму, которая клубится за маской Прачки, он это сделает.
Но затрещали вдруг ветки ольховые, будто бы медведь сквозь лядину ломился, и на берегу показался староста. Глаза дико горят, рот перекошен.
– Я третий вопрос задам!
Прямо сейчас подлая мразь воровала у Лютовида возможность найти Мельцу. Руки сами потянулись к саблям. Он так быстро вытащил их из ножен и скрестил у мясистой шеи старосты, что сам удивился.
– Только посмей…
Лезвия сильнее надавили на кожу. Выступила первая кровь.
– Отчего так горячишься, атаман? – Прачка подтянула ближе к берегу корзину с ворохом окровавленной одежды. – Пущай отец задаст свой вопрос, а жених – свой. Уж больно вы забавные – отвечу обоим.
Еще давно, на острове Бруюнхейне, где обучаются все атаманы, его научили не доверять призракам. Особливо тем, что Смерти служат. Любят они над живыми смеяться, с чувствами и горестями их развлекаться. И то, что Прачка готова ответить и ему, и старосте – дурной знак. Видать, задумала что-то. Но староста, ослепленный собственной гордостью, выпалил:
– Чья Мельца дочь?
От удивления Лютовид опустил сабли и лишь зло плюнул Багумилу на сапоги. У него был шанс узнать, где Мельца, что с ней. Он же вместо этого выбрал… Безликая расхохоталась. Эхом ее смех понесся над озером, пугая птиц и посылая волны по воде. И не было в этом звуке ни веселья, ни радости.
– А это не у меня спрашивать надо… – Старуха наклонилась и начала рыться в своей корзине. Сперва она выудила ступку, затем веточку вереска,