– Что вам от меня надо? – пискнула из-за двери Агнета.
– Просто поговорить, – голос звучал всё также спокойно. – Я понимаю, ты меня боишься, поэтому приглашаю для разговора в ресторан. Я подожду здесь, а ты одевайся. Врываться не буду, обещаю. Для разговора можно выбрать и другое людное место, но в ресторане мы ещё и поедим.
Насчёт «поедим» у Агнеты плохо получалось, вернее, не получалось совсем. Она сидела за столом на краешке стула, стараясь не смотреть на психа, который ел за двоих, не сводя с неё глаз.
– А ты молодец. – Он ловко подцепил вилкой маслину. – Отлично выпуталась из ситуации и всё правильно рассчитала. Главное, не стала полицию вызывать. Если бы вызвала, укатали бы тебя лет на десять в тюрьму и разбираться бы не стали. А так, менты приехали, скорей всего, по вызову кого-то из соседей, обзвонили квартиры, сняли показания с тех, кто был дома, а тех, кто дома не оказался, как ты, например, их и опрашивать нечего. Верно ведь? Верно. Потом уехали, забрав с собой труп. И больше, я в этом уверен, они в твоём подъезде не появятся.
– Почему вы так думаете? – спросила Агнета, с трудом разлепив губы.
– Потому что труп был при жизни евреем из Минска, вот местные менты, которым делать что ли нечего, как всякие убийства расследовать, и постараются спихнуть это дело на своих белорусских коллег. Начнутся запросы, выяснения, бумажная волокита, не нужная ни тем, ни другим. В конце концов, дело закроют, заставив взять на себя это убийство какого-нибудь упыря, который, сидя в следственном изоляторе, и так обвиняется по тяжкой статье.
«А ты значит не упырь?» – подумала Агнета. Но ничего не сказала.
– А ты, правда, сирота? – спросил между тем упырь, намазывая на булочку масло, а сверху – красную икру.
Агнета утвердительно кивнула, решив не отмалчиваться и отвечать на вопросы честно, не упоминая, ни в коем случае не упоминая Францию, Софи-дорогую и оставленное ею наследство. И ещё решила сохранять хладнокровие. Но следующий вопрос едва не вывел её из себя.
– Значит из детского дома, куда сдала тебя беспутная мать?
– Мои родители погибли в автомобильной катастрофе. – Агнета прикусила губу, борясь с желанием вцепиться в наглое, невозмутимое упыриное лицо. – Меня воспитала бабушка, она умерла три года назад. И давайте мы уже закончим с расспросами, и вы, всё-таки, скажете, что вам от меня нужно.
Упырь поднял брови.
– Да мы же ещё не начали разговаривать. Мы ещё даже не познакомились. Кстати, как тебя зовут?
– Агнета. Но я не понимаю, к чему вам это знать?
– А к тому, что я Игнат! – Он засмеялся впервые за время их общения. И смех был громким, заразительным. – Ты Агнета, я Игнат, классно да? Именно Игнатом меня и будешь называть.
– Я не собираюсь вас как-либо называть,