– Замолчи! И не задавай лишних вопросов.
Джон Леонард Уильярд чего-то очень сильно испугался.
Через два дня были похороны.
Проводить господина Ларкинса в последний путь собрались соседи, родственники, из закрытой школы привезли младшую дочь Роббинсонов – Миранду, неулыбчивую малышку лет одиннадцати.
Наша семья тоже пришла на кладбище. Отец был мрачен, Лаура прятала свое хорошее настроение за плотной вуалью. Она сейчас являлась самой популярной девушкой Сент-Айвз и окрестностей. Только за вчерашний вечер мы получили более дюжины приглашений на обеды, чай и вечера! Такое чувство, большинство мероприятий было организовано, чтобы был повод пригласить свидетелей «жуткого события». Лаура тихо радовалась: траур на нас не распространялся и можно с чистой совестью наслаждаться всеобщим вниманием.
Церемонию должны были провести в полдень. Под ярким солнцем людям в темных одеждах было жарко, они потели, злились, нервничали и нетерпеливо ждали, когда же священник наконец-то закончит свою речь, можно будет бросить по пригоршне земли, положить цветок и вернуться в ЛилиХолл на поминальную трапезу.
Я промокнула лоб маленьким платочком. И ведь нельзя уйти под тень деревьев, как вот тот странный джентльмен. Было слишком далеко, я не смогла разглядеть, кто он.
Священнослужитель осенил могилу крестом. Гроб с телом опустили в землю. Альбрус Роббинсон бросил первую горсть…
– Дядюшке это не понравится.
Меня словно холодным ветром обдало. Я с удивлением взглянула на болезненно худую, с огромными фиолетовыми глазищами и двумя длинными толстыми косами девчонку. Стелла говорила, что от взгляда падчерицы ее бросает в дрожь.
– Почему ты так думаешь, Миранда?
Она просто пожала плечами. И подошла к могиле, проститься с покойным.
Оплачивал ее учебу, кстати, не господин Роббинсон, а дядюшка Ларкинс. И именно с ним она проводила практически все время, когда возвращалась домой на каникулы. Письма тоже только ему писала. И почему-то никто не мог толком сказать, в какой школе учится этот странный, не по годам взрослый ребенок.
– Хризантемы? Вам есть за что просить прощения? – язвительный голос вырвал из задумчивости.
Только его мне не хватало!
– Ваше Сиятельство? Имейте уважение к усопшему!
– Уважения заслуживают живущие. И не словами, а действиями. Я вот выказываю им уважение тем, что не позволяю преступникам ходить на свободе.
Я вымучено улыбнулась:
– Вы ведь меня убийцей не считаете? Все знают, господин Ларкинс покончил жизнь самоубийством.
– Что вы! С теми, кого я подозреваю, я веду совсем иные разговоры. И все пойманные мной убийцы отправились на плаху.
Я сделала большие удивленные глаза. Бабушка называла подобный финт «моська строго по этикету».
– Я слышала, в вашей карьере нет нераскрытых дел.
Источник информации – сестренка Лаура. После той ночи, о которой