Несколько слов курсивом. Безумие
И на короткое мгновение вспомнилось Высокому, как когда-то в молодости сам он развивал на какой-то тусовке тему, что вообще весь альпинизм есть немножко безумие, как, впрочем, и все мореплавание, и воздухоплавание, и ракетостроение, и музыка, и поэзия, и…
– А что, – выступал тогда же Крис, – пить водку каждый день и смотреть телик по пять часов – это что, разве не безумие? Это еще худшее безумие, без капли поэзии даже.
– А ты-то сам какой, не безумный разве? – спросил кто-то.
– Я-то? Я абсолютно нормальный. Я абсолютно трезвый, – из публики послышался смех. – Нет, я имею в виду, что я абсолютно трезво, реально смотрю на мир, без всяких иллюзий, так, как смотрел египетский султан Бейбарс. – Крис любил блеснуть такими загадочными параллелями из истории. – И мне вся эта ваша горная романтика по фигу. Я прожженный циник.
– Ага, вот у тебя как раз рукав прожженный!
– А зачем же ты тогда ходишь в горы?
– А затем, что это часть моего Дао!
– Ну, все, опять понеслась эта даосская дребедень!
– Сам ты дребедень, понятно?!
Этот чрезвычайно остроумный ответ Криса закрыл плодотворный диспут.
Вспомнив это, Высокий хмыкнул.
– Ты чего? – удивился Саныч.
– Да мы с тобой оба сумасшедшие!
– Да иди ты!
Саныч крикнул вниз повару:
– Солдатик! Солдатик-братик! Иди к нам скорей!
– Парни, у меня вода закипает, можно позже?
– Я сейчас закиплю сам! Давай скорее! Значит, слушай! Вот, смотри сюда, вот тот треугольный камень не упускай из виду, а мы бежим туда, и когда приблизимся, будешь знаками направлять нас: выше-ниже, лево-право. Ясно? – объяснял Саныч Солдату.
– А что там?
– Пещера Али-Бабы с сокровищами! Ну, а серьезно, сами пока не знаем. И кстати, посвисти ребятам, пусть слетаются, Крис и Ледокол пусть бегут за нами.
У них был полицейский свисток, звук которого, хоть и совершенно неуместный на природе, был зато слышен очень далеко.
– Саныч, веревку и фонарь! И побежали!
Минуту спустя Крис услышал свисток и заорал:
– Ледокол, что-то стряслось! В лагерь!
Пока бежали через заросли, треугольный камень был совершенно упущен из виду, но Высокий наметил пару ориентиров выше него и пока шел на них. Через минут тридцать стало гораздо круче, и они выбрались на верхний край зарослей кустов. Вблизи все выглядело не так, как издали, и все ориентиры были потеряны. Солдат с холма показывал вверх, и оба стали карабкаться по осыпи. Минут через двадцать Солдат указал вправо, а когда ушли вправо, через десять минут – влево и вниз.
– Что он там путает? – раздражался Саныч.
– Да не он путает, а мы не можем узнать этот камень вблизи. Давай передохнём. И хорошо бы по балде не получить сверху, сыплется.
Солдат сложил руки крестом над головой – знак «стоп».
– Может, мы на камне и сидим? Хрень какая-то, ничего не понимаю, –