Дарина покачала головой, не желая отвечать, но вопрошающего это не остановило:
– Разбойник?
– Нет, – выдохнула та едва слышно.
– Знакомец? – настойчиво прощупывал хозяин замка.
– Больше, – наконец сдалась девушка, – тот, кого должна назвать своим супругом. – И вдруг запаниковав, пошла на попятную: – О Боже, простите, я не хотела… не понимаю, что со мной… почему всё это говорю.
– Можете мне довериться, – прошептал Князь.
– Довериться вам? Но почему? Я не знаю вас, и вы похитили меня! – выпалила девушка, отстраняясь. Паника нахлынула с новой силой.
– Чуть позже я объясню причину, по которой так поступил, но сначала мне хотелось бы выслушать вас, – всё тем же спокойным тоном продолжал Константин, не ослабляя своих объятий, не позволяя девушке высвободится.
Юная особа чувствовала огромную мощь прижимающего её к себе мужчины, ощущала его власть над собой, но это не пугало, тревожило, но не пугало, наоборот, предавало силы и уверенности. Почему незнакомец оказывает на неё сильнейшее влияние, она понять не могла, но это не мешало наслаждаться трепетом, охватившим каждую клеточку тела. Глубоко внутри чувство доверия к таинственному чужаку уже поселилось, но бывалые страхи по-прежнему привычно играли на струнах души, не позволяя отказаться от настороженности и подозрительности.
И всё же, шумно вздохнув, гостья неожиданно заговорила, тихо, но отчётливо:
– Мой отец, уж не знаю, в чём перед ним провинилась, всю жизнь, сколько себя помню, относился ко мне с презрением. Все старания с моей стороны угодить ему, не приносили никаких плодов. И, видимо, нелюбовь ко мне возросла в нём столь сильно, что он продал меня в невесты палачу. Палачу! Продал как какую-то скотину! Я слышала, когда уже была на дворе, как звенели монеты, которыми палач расплачивался за своё приобретение, слышала этот проклятый звон, но не хотела верить в то, что со мной могли так поступить, но теперь понимаю, что жестоко ошибалась.
Замолчав на несколько мгновений, Дарина, инстинктивно ища спасения, прижалась к мужчине сильнее, уткнулась лицом в каменную грудь, заставив его острее почувствовать тёплую влагу горьких слёз, пропитавшую льняную рубашку. Затем девушка снова немного отстранилась, продолжила:
– Поначалу мы жили с Гордеем мирно.
– С Гордеем? – переспросил Князь, предчувствуя ответ.
– Да. Так звать палача, купившего меня у отца, – короткий кивок сопроводил пояснение, – Он не прикасался ко мне, обещал, что пока нас не повенчают не тронет. Но солгал! В момент, когда вы меня … забрали, я шла к реке Волхов, чтобы… смыть позор, чтобы… чтобы…
Дарина содрогнулась, вспомнив, как страстно желала смерти, отчетливее ощутила мелкую дрожь, бившую тело и попыталась сдержать рыдания, рвавшиеся наружу. Больше она не смогла выдавить ни слова, но и этого оказалось достаточно, чтобы повергнуть Константина в ярость. Злился он не только на чудовище, надругавшееся над юной