Статский советник С.Н. Мардарий находился в командировке, поэтому проверку осуществляли его подчинённые. Записка была «чистой». Присяжные вынесли оправдательный приговор и отпустили В.И. Засулич из зала суда. Жандармы, которые хотели задержать террористку по вновь открывшимся обстоятельствам преступления, не успели этого сделать. Извозчик, стоявший у парадного подъезда, быстро увёз её на конспиративную квартиру.
Когда записка попала к С.Н. Мардарию в руки, он быстро разобрался в ситуации. Послание содержало на обратной стороне информацию о плане побега, написанную водным раствором хлорида железа (FeCl3). В.И. Засулич принимала это вещество как лекарство. Такую записку можно было прочесть, только обработав её водным раствором тиоцианата калия, – тогда все невидимые буквы становились кроваво-красными.
В 1893 году ДП издал для внутреннего пользования учебник по графологии и криптографии, написанный действительным статским советником С.Н. Мардарием.
В 1884 году при разгроме киевских народовольцев был изъят стакан с химическим веществом, а также были обнаружены письма, на которых, как сказано в полицейских протоколах, «между строками виднеются полосы от раствора полторахлористого железа». Поэтому с того времени все письма заключённых в царских тюрьмах стали проверяться раствором 1,5% хлористого железа на предмет выявления в них химического текста. А в качестве химических чернил служил раствор жёлтой кровяной соли, а другими словами – железисто-синеродистого калия.
Писали революционеры свои послания не только в письмах, но и между строк книг, журналов и даже газет. Так, Я.В. Стефанович в переписке с Л.Г. Дейчем использовал номера газеты «Московские новости», на страницах которой химией наносил свои стеганограммы. В конце каждого подобного письма наносилось слово «конец» для обозначения полного окончания химического текста. Это слово присутствовало в большинстве стеганографических писем, которые сумели скопировать жандармы.
Владимир Ильич Ленин, когда находился в тюрьме, писал письма молоком на страницах книг. Наиболее подробно об этом рассказала А.И. Ульянова-Елизарова: «Это, пожалуй, самые интересные страницы из его тюремной жизни… Конечно, никаких химических реактивов в тюрьме получить было нельзя. Но В.И. Ленин вспомнил, как рассказывал мне, одну детскую игру, показанную матерью: писать молоком, чтобы проявлять потом на свечке или лампе. Молоко он получал в тюрьме ежедневно… И вот он стал писать им меж строк жертвуемой для этого книги…
Таким