– Мы и не будем, – заверил её Эвальд. Будь его воля, он отстроил бы новый, теперь уже их дом, в самом центре Благословенной пущи. В неё входит гораздо меньше смельчаков, чем тех, которые на словах бахвалятся, что способны на это. Ещё меньше народу оттуда возвращаются живьём. Вот они с Элиссой возвращались каждый раз. Но она утверждает, что им нельзя селиться в Запретном лесу.
– Я предлагаю поселиться где-то недалеко от границ пущи, – согласно кивнула ведьма. – Так мне будет спокойнее. Потому что в любой момент я смогу призвать лесную нечисть на помощь. Всё живое и Тёмный лес в том числе, во власти Исшахурр. Но вечный холод лишает её сил. Вечному холоду претит жизнь. А именно жизнь является источником могущества Лесной царевны.
– Мы сделаем так, как ты посчитаешь нужным, – Медведь вытер руки от жира. – Но, прошу тебя, не нужно при мне вызывать лесную нечисть и вообще заниматься чем-то, что предосудительно. – Он всё ещё с трудом укладывал в своей голове, что его возлюбленная на деле оказалась той, за кого её принимали – лесной ведьмой, способной творить невообразимые вещи.
– Ты не пострадаешь, – убедительно заявила она, – я этого не допущу. Ты под моей защитой и под покровительством Исшахурр. До тех пор, пока она тебе благоволит, ни один из её слуг не причинит тебе вреда. Просто веди себя уважительно и не указывай, кто и чем должен заниматься в этом лесу. Это мы здесь гости, а не они. И нам следует быть благодарными за приют.
Медведь хотел возразить, мол, никто никого не защищает. Будь это так, разве её отец пострадал бы от гнева разъярённой толпы, которая сожгла его вместе с его избушкой? При этом сама девушка… точнее, уже и не девушка вовсе, а молодая женщина, которой он сделал её этой ночью, осталась в живых лишь чудом. При мысли о том, что у них было ночью, он почувствовал лёгкое приятное напряжение внизу живота.
Он хотел её с тех пор, как увидел. И до сих пор не мог поверить в своё счастье. Да и почувствовать всю полноту этого счастья никак не мог. Ведь именно он был причастен к трагедии, разыгравшейся той ночью в лесу. Если бы он не ходил по деревне, разбрасывая пьяные бредни в уши досужим селянам, ничего бы этого не произошло. И она не была бы с ним. Что она сделает, если узнает? Бросит его? Нет, уж лучше молчать.
Элисса тем временем помешивала дымящуюся массу в чёрном котле, который умостила над полыхающим костром. Людям нужен огонь. А лесной нечисти нет. Для них он враг, который некогда испепелил всю Благословенную пущу дотла. Каждый, кто разводит огонь в священном лесу, приговаривается к смерти. И существа, охраняющие пущу, немедленно карают виновного в святотатстве.
– Порой мне кажется, что лесные духи и лесная нечисть – всё это сказки для малых детей, – возобновил разговор Эвальд. – Родители не хотят, чтобы малышня заблудилась