Нет, «золотая молодежь» определенно «демократической оппозиции» не сочувствовала, – подумал Влад про себя. Да и с чего бы? Им сладенькие песни о «торжестве либерализма» набили оскомину еще в школе, как их родителям – байки о «светлом будущем для всех трудящихся».
– Когда, наконец, эту шушеру с улиц повыметут? – пожаловалась, поправляя перед карманным зеркальцем абрис пухлых губок, Вика, когда человеческая круговерть осталась позади, сменившись реденькими, жмущимися к тротуарам группками, осененными каким-нибудь «Воров в погонах – к ответу!» или «Долой Курдюмова!» – Куда полиция смотрит?
Но впереди призывно сиял огнями культурно-развлекательный центр и мысли молодых людей, в предвкушении удовольствий, переключились на совершенно другие темы…
Подмосковье. 30 декабря 201…года. Четыре часа до времени «Ч»
Сергей лежал без сна, слепо уставясь в темноту широко раскрытыми глазами.
Он отлично знал, что нужно спать, что через несколько часов сыграют побудку и снова весь день, а то и боль-шую часть ночи придется «лётать», как и любому «духу». Лётать… Странное слово… Странное для оставшейся в уже подернутой флером забвения гражданской жизни. Но сейчас словечко обрело смысл: шустрить, успевая выполнять не только прямые, предписанные уставом, обязанности, команды офицеров и сержантов, но и многое другое. Например, прихоти «черпаков» – таких же, как и он сопливых призывников, разве что «забранных» на полгода раньше.
На глаза паренька навернулись слезы. Знала бы далекая, любимая мама, чем вынужден заниматься ее неналядный «сыночка», ее милый Сереженька, которого она тщательно оберегала от домашних забот, полагая что мужчине не полагается мыть пол или чистить картошку… Она непременно упала бы в обморок, уви-дев его с грязной тряпкой в руках, драящего туалет в казарме – аутсорсинг блн – да как же!
А до вожделенного «дембеля» далеко – почти восемь месяцев, как до Альфы Центавра. Или Тау Кита.
«Зато у тебя появилась цель в жизни, – возник в мозгу нематериальный, но от этого не менее злорадный, Танькин голос. – Да и мужчиной тебя там сделают, маменькина сыночка…»
Эх, Танька, Танька… В немалой мере благодаря этой рыжей конопатой бестии и лежит сейчас Сергей на скрипучей железной койке под казенным колючим одеялом вместо привычной и уютной домашней постели. Каким же он был дураком, стремясь доказать ветреной и недоброй красотке, что и без того уже мужчина. Взрослый, надежный и умудренный опытом. Так глупо попасться в полицию накануне экзаменов… Как дорого он бы сейчас дал, чтобы отмотать время назад… Не даром говорят, что любовь зла.
На глаза девятнадцатилетнего мужчины неожиданно навернулись слезы, и он сердито заморгал, пытаясь из-бавиться от предательской влаги.
Нет, так не пойдет – реветь в подушку, как девчонка… Да и поспать надо хотя бы два-три часа, чтобы завтра не ползать сонной мухой по плацу под издевательские комментарии