– Вы должны мне сказать, о чём говорил с вами вечером задержанный, по кличке Иисус, и что он потом делал.
Павел обалдело смотрел на милиционера, затем выпалил:
– Так что же он, сбежал, что ли?
– Вопросы задаю я.
– А-а, понятно. О чем он говорил? Да ни о чем не говорил. Молчал весь вечер.
– Припомните хорошенько, может быть, обронил какую-нибудь фразу?
Павел напрягал память.
– Нет, решительно ничего не припомню. Я даже его голоса не слышал. Он слова при мне не вымолвил.
"Осторожный, – подумал сержант, – боялся сболтнуть лишнее даже им, товарищам по камере. Тёртый калач."
– Может быть, кто-то из задержанных с ним говорил?
– Котя пожелал всем приятного сна, а ему раздобыть какие-то документы.
– Какие документы?
– Не знаю. Котя об этом ничего не сказал.
– А вам что он пожелал на ночь?
– Пожелал разбогатеть.
– Так-с, так-с, – протянул Макаров, – а потом что стал делать?
– Лег на койку и уснул, как все мы.
– Вы слышали, что он уснул?
– Нет, я сразу же отрубился, как в омут с головой. Ничего не помню, не слышал ничего. Только вот утром вы закричали "подъем", и я проснулся.
– Ну, хорошо, ты все честно рассказал?
– Все, как на духу, гражданин начальник.
– Ладно, не называй меня гражданином начальником, можешь просто, товарищ сержант.
Макаров вытащил из кармана бумажник, вынул из него три новеньких хрустящих рублевых бумажки и протянул Павлу.
– Вот возьми, можешь не возвращать.
– Обязательно верну, товарищ сержант, вы меня не знаете.
– Лучше ездите в поезде с билетом.
– Буду до конца жизни ездить с билетом. Спасибо. Тысячу раз спасибо.
Павел встал и даже поклонился милиционеру.
– Скоро прибудет поезд. Купите билет в кассе, и чтобы ноги вашей не было на станции.
– Не будет, товарищ сержант, даю честное благородное слово.
Павел направился к двери.
– Обождите, – вдруг остановил его милиционер. – Этого Иисуса я тоже отпустил, но что-то засомневался в его личности. Как вы думаете, что он из себя представляет?
Павел повернулся в дверях.
– Простой человек. Скромный и добрый. Мухи не обидит.
– С чего вы взяли, что он добрый?
– Заступился за пьяного. Сказал: "Что с него возьмешь, пьяный – как ребенок?
Павел явно что-то путал, а может быть, решил выгородить Иисуса. Пока сержант некоторое время думал, Павел исчез за дверью. Выведя из камеры второго задержанного, Макаров приступил к допросу:
– Ну что, молодой человек, придется вас посадить на пятнадцать суток за драку и хулиганство в общественном месте.
Петр молчал, уныло опустив голову. Макаров, выдержав паузу, продолжал:
– Я вижу, что тебе очень хочется сесть на пятнадцать суток, так, что ли?
– Совсем не хочется.
– Но я посажу тебя.
– Воля