Я чуть поднос не уронила от этой звуковой атаки. Никогда бы не заподозрила, что в столь мелком и довольно хрупком теле Риммы скрыты такие резервы.
Тот самый Остап, что шлепнул меня, мгновенно выпрямился и, вытерев кровь рукавом, состроил несчастное лицо.
– Извини, Римм! Это я машинально! Клянусь, больше не повторится! – заискивающе прижал он руку предположительно к сердцу, но я бы сказала, что, скорее уж, к желудку.
– Смотри у меня! Еще раз – и больше не войдешь сюда! – авторитетно заявила Римма.
Байкер посмотрел на меня, потом на поднос в моих руках.
– Хорошо, что не сломался, а то бы Римка совсем взбесилась, – негромко сказал он и широко мне улыбнулся. – А удар у тебя ничего так. Взбодрил меня.
– Обращайся, – фыркнула я и развернулась уйти, но парень ухватил меня за локоть.
– Эй, это и правда чисто машинально вышло. Так что ты это… типа, извини меня.
– Типа, извиняю, – ответила я, невольно рассматривая его. – Это все?
– Ну да, все, – пожал он плечами и хитро подмигнул. – Могу только в качестве дополнительного извинения предложить приложить лед к твоей роскошной заднице. Можем даже сделать это у меня дома.
– Ты лучше к члену с яйцами лед приложи, авось хоть часть крови к мозгам вернется! – ответила я, и его приятели дружно заржали.
Парень был высокий, темноволосый, я бы сказала не урод, но точно пока не определялось из-за крови, размазанной по лицу, да и не люблю я растительность на этой части тела. А тут имела место быть самая настоящая борода, как, впрочем, и длинные, где-то до лопаток волосы. Так что никакие его ужимки на меня в принципе подействовать не могли.
В течение вечера Остап старательно перехватывал мой взгляд, глупо подмигивал и делал непристойные жесты. Но руки держал при себе, даже когда я приносила им пиво и закуску.
– Видать, ты этого осла-производителя хорошо так приложила, – смеялась Римма. – У него вон как шею перекособочило. Весь вечер в твою сторону косит.
Сказать, что я устала в первый день, это ни черта не сказать. К концу дня у меня уже до трясучки болели руки от подносов, ноги от бесконечного количества кругов по залу, и трещала голова от орущего рока и непрекращающегося гула голосов. Но при этом я чувствовало себя удивительно довольной. Никакого особого дискомфорта, что раньше это я всегда была в качестве посетителя, а не наоборот, у меня не возникало. Домой мы с Семкой добирались на его скутере. Тоже, кстати, новое для меня впечатление. Работать предстояло три через три дня. Семен работал в баре подсобником, а несколько дней в неделю по вечерам он с еще четырьмя парнями играл в группе, как собственные сочинения, так и старые рок-баллады.
Когда я через пару дней заикнулась о том, чтобы подыскивать себе жилье, Сема сначала наорал на меня, а потом дулся еще целые сутки. Но, если честно, мне и самой не хотелось уходить отсюда. Мы с ним как-то стремительно ужились,