– Я не знаю точно. Могу только по своим впечатлениям, – застеснялся Виктор, аки красна девица на выданье. – Похоже, нечем порадовать, сейчас мало кто отдельные квартиры имеет и будет иметь. Только очень нужные партии люди: директора и главные инженеры заводов, партийные работники, может еще кто. Я, когда ордер на комнату получал, в очереди много чего видел.
– Внимательно тебя слушаю, – подбодрил я собеседника, получившего комнату меньше года тому назад. – Очень интересные вещи рассказываешь.
– Скорее грустные. Кого только там не было, видел и рабочих, и служащих, даже командира роты, которому тоже только комнату обещали. Правда, коммунальная квартира лишь на три семьи. Это ему сильно повезло. Так само жилье, что тех, кто во время НЭПа отдельными квартирами обзавелся, уплотнять станут. Или уже стали, я не понял.
– Плохое для этих людей известие.
– Так временно же, – широко раскрыл глаза этот наивный человек. Ведь нет ничего более постоянного, нежели то, что власть предержащие любят называть временным. – Потом у каждого своя квартира будет. Надо лишь потерпеть. Да и они… нэпманы. Пожили за счет народа, и хватит.
– Тоже верно, – согласился я, не выпадая из образа. – Ты лучше скажи, долго ли все это длилось и какие особенности во всей этой канители запомнились?
Виктор что-то отвечал, но меня его ответы уже не интересовали. Так, звуковой фон, не более того. Гораздо интереснее был узнанный нюанс, вполне заслуживающий доверия. Виктору врать смысла нет. Простая душа, что видит, о том и говорит. В том числе и об уплотнении.
Ну что, очередной этап возврата к жестким коммунистическим методам. Сворачивание НЭПа, объявление коллективизации на селе, затем начало уплотнения в сфере городского жилья…
Уплотнение! Назвали-то как нейтрально! Лучше бы своими словами, без попыток словом смягчить суть дела. Уплотнение – это процедура, когда тебя, живущего в отдельной и уютной квартире, вдруг оповещают, что, к примеру, из пяти комнат за тобой останется… Скажем, аж целых две! Ну а остальные три отходят родному государству и великому делу коммунизма. Спустя пару недель в эти три уже бывших твоих комнаты вваливаются толпы народу (классический норматив Страны Советов – комната на семью) – и еще недавно кажущаяся радужной жизнь превращается в ад.
Знаем, проходили. Сразу после революции, в первые годы, все осколки старого мира, людей, являющихся без преувеличения элитой, лучшей частью империи, подвергли такой вот… процедуре лишения всего. Тех, кто не был убит сразу и кто не бежал из страны при первой возможности, понимая, что жизнь здесь будет хуже всего прочего.
Возврат к истокам, что тут еще сказать-то можно! Отдельные квартиры в Стране Советов по большей части лишь для партийной верхушки да тех специалистов в тех или иных областях, без кого покамест не получается обойтись. А остальных – в коммунальное житие. Причем подается это таким манером, что люди, становление которых происходило уже при новой власти, принимают безумие коммунальной