Впрочем, не о том речь. Науправлялись… кухарки! Их любимый военный коммунизм перерос в голод. Продразверстки, бунты даже тех крестьян, которые их поддерживали, потом снова голод. Затем был НЭП – не от любви к частному капиталу, а просто от осознания безвыходности положения. Подождали бы с ним годик-другой – тогда или с голоду окончательно перемерло слишком большое количество населения, или смели бы «товарищей», потому как еды не просто не было, а «не было совсем».
Несколько лет НЭПа убрали угрозу голода. Кое-как оживили промышленность, за ради дееспособности которой – вот стыдоба – пришлось с нуля специалистов завозить из-за рубежа за очень большие деньги. Ну да, своих или вырезали, или же те сами убежали на огромной скорости из страны «победившего коммунизма».
Результат? Появились нэпманы – скоробогатеи, дикая буржуазия – да еще сильное влияние иностранного капитала, особенно в сырьевых, перерабатывающих и промышленных секторах. Не лучшая перспектива для любого государства, но для СССР еще и идеологически чужеродная. Капитализм ведь! Буржуи! Впрочем, все шло тем же манером, что и во время французской революции. Там ведь тоже острая фаза резни «бывших» сменилась затишьем и торжеством недобитой, а особенно новообразовавшейся буржуазии.
А потом НЭП стали свертывать. Сначала аккуратно, вытесняя частный и особенно иностранный капитал из важных сфер. Это было логично и понятно для многих. Дескать, государство стремится к контролю за жизненно важными областями. Зато потом, осенью двадцать восьмого объявили курс на коллективизацию. Тут уж даже тем, кто способен был лишь к самым слабым размышлениям, стало понятно – пошел откат к тому самому «военному коммунизму». А где он, там и запрет частной собственности. Пусть не на все, но почти на все. И прочие пакости ожидались, причем много и солидных размеров.
Проще говоря, дали барашкам жирку и шерсти нагулять – пришло время их сначала стричь, а потом и резать. И резать стали. Коллективизация пахла кровью, могильной землей, от ее воплощения в жизнь были слышны истошные крики. Пока в деревне, но они вот-вот доберутся и до города. Я это видел, к тому были все предпосылки.
Хотя… Они сами посадили себе на шею эту власть. Кто-то активными действиями, другие одобрительными криками. А немалая часть – своим бездействием, стремлением забиться в норки с надеждой, что все обойдется, особенно если не будешь высовываться. Премудрые пескари! Верно про таких Салтыков-Щедрин писал, ой верно! Забрались поглубже в придонный ил во время революции, гражданской, времени после нее. Вылезли, когда объявили НЭП. А сейчас снова в тину, в той же идиотской надежде, что удастся пересидеть. И словно не помнят о том, какое количество им подобных лишились всего. Многие даже жизней, порой весьма мучительными