– Особенно муж! – хихикнула Александра.
Они и не заметили, что в фойе никого нет. Зрители, понятно, пошли на сеанс. Но, интересно – где хоть кто-то из персонала театра? – разом смекнули они.
– Да этот Очкастый просто подкупил вахтёрш и прочий персонал! – молвил Александр. Торгует вещами недешёвыми. А ну, как возьмут опера? А свидетелей-то и нет. Да и старухам меньше гимора! – резюмировал он.
– Пойдём потихоньку на спектакль? – спросила Александра.
– А на черта он нам сдался?! – сердито ответил жених. – Ты же прекрасно видела, что я без коньяка остался! Мне без коньяка прикажешь на сцену пялиться часами? Я и с коньяком-то на спектаклях засыпаю. Работы в последнее время много.
– Всё-то ты у меня в трудах, всё в заботах! Аки пчела! – проворковала Александра. Оба умильно улыбнулись друг другу.
Тогда домой! – заявила Александра. – У нас картошечка со свининкой! Селёдочка под шубкою…
– Истину глаголешь! Только сперва в магазин! Коньячка прикупим под свининку! Литра два-три, чтобы потом не бегать!
Страшная примерка
– Катанянов надо пригласить… – вслух рассуждал по-дороге домой Александр. (Ему не хотелось пить «в одну харю»), он почитал себя интеллигентным человеком и знал, что первый признак «быдлячества» – выпивание в одиночку. Жена не в счёт. С ней всё равно, что со стенкой пить.
– А, и пригласить! Что одним париться! – поддержала Александра (очень ей хотелось похвастаться ослепительным приобретением).
Катаняны были беженцами, осевшими, как водится, в Москве, а не на исторической родине. Проживали они в общежитии и относились к обладателю «чаши полного дома» – Александру Гуськову, с гордым почтением. Можно было не сомневаться, что они откликнутся.
Однако Катаняны не пришли. Они ещё со вчерашнего дня уехали к Геворкянам. А может и по-просту не захотели, услышав по тембру голоса приглашающей стороны, что «там уже все в порядке».
Итак, праздновали вдвоём. Когда салат под шубой был уничтожен, выключили свет и в полумраке праздничных огоньков неспешно закружились в танце. Под незабвенного Поля Мориа.
Плюньте в лицо, тому кто говорит, что нет любви и романтики после сорока! Если Это в вас есть, то Это присутствует всю жизнь! Если же – нет, так значит – никогда и не было. Сделав ловкий пируэт Александра сдёрнула с трельяжа свою золотую маску и эффектно водрузила на лицо. Александр зашёлся в любовном восторге! – Умеет же, ох умеет! Не прогадал я! – восклицал он про себя.
Коньяк радовал мысли и они, как газмановские скакуны, словно искры зажгли эту ночь…
Женщины тонко чувствуют момент. Александра не была исключением. Сорвав маску она страстно припала к губам Алексанра Александровича. Он совершенно не умел целоваться и откинув голову она весело расхохоталась.
– Ещё по коньячку!? – спросила