–Тебе не следовало приезжать сюда, – Константин взял её за руку и повел во дворец. – Дорога из Медиолана всегда была опасной.
–Мой горячо любимый муж, – она прижалась к его плечу. – Я не могла сидеть в одиночестве, ожидая известий из Рима. Как только я узнала о поражении Максенция, тут же возблагодарила богов и принесла дары во все храмы, где пролегал мой путь. Ты победил, и ты истинный сын своего отца. О, великий Константин – орудие в руках Митры! Мне все равно, сколько побед ты одержал или одержишь впредь! Лишь бы боги хранили твою жизнь, ибо твои успехи продлевают жизнь мне.
Фауста поцеловала и крепко обняла мужа. В такие минуты Константин забывал обо всем и был готов выполнить любую прихоть жены. Август распорядился, чтобы слуги приготовили ей ванну, а сам вместе с Фаустой двинулся в тронный зал. Зал потерял часть роскоши, ибо Константин, в отличие от Максенция не любил мнимый блеск. Все здесь было по-солдатски просто и по-царски изящно. Западную стену украшал бюст жены, который Константин постоянно возил с собой. Фауста подошла к изваянию, которое было её точной копией, и потрогала глаза.
–Это…?
–Изумруды, – пояснил Август. – Не такие прекрасные, как у тебя, но также хороши.
Фауста и раньше видела это маленькое скульптурное произведение, но драгоценные камни вместо глаз она увидела впервые. От такой похвалы на глаза навернулись слезы. Она любовалась своим отражением в камне, а Константин телесным созерцанием красоты своей ненаглядной жены. Её черные, как уголь, локоны волос завитками струились до самого пояса. Большие, изумрудные глаза с радостью взирали то на Константина, то на бюст у стены, а тонкие черты лица живо менялись от любой эмоции. Во всех концах империи было много знатных красавиц, но они не могли соперничать с Фаустой. Её красота была эталоном царственного величия. Вся империя любила и обожествляла Фаусту. Для Августа она была примером того, как можно сделать идеальный выбор супруги, имея на примете сотни иноземных царевен и принцесс.
Флавия Максима Фауста – дочь безвозвратно ушедшего Августа Максимиана. Она была намного младше своего будущего мужа, когда они впервые познакомились. Константин до сих пор корил себя, что, проявляя твердость в управлении страной, он оказывался слабым под влиянием Фаусты. Это не он взял её себе в жены, а она выбрала его в мужья. Никто не знал, что наедине она вила из него веревки и мяла, словно глину. Могучий правитель и великий полководец сжимался при виде первозданной красоты. Когда же Фауста плакала, Константин был готов испепелить весь мир, лишь бы любимая