Игра в ножички. Дмитрий Ланев

к нам, то ли мы к миллиардам, что не одно и то же, – продолжил Карен, готовясь сказать что-то красивое.

      Но тут алкоголь во мне наконец-то сработал, я встал и сказал:

      – За женщин. Они всегда знают, как правильно!

      – За женщин – до дна! – воскликнул Карен.

      Мы запрокинули головы и выпили до дна. Ставя стакан на чурбан, Алена пошатнулась и схватилась рукой за Алексея. Он автоматически, чуть дрогнув, придержал ее свободной левой рукой за спину.

      – Белые атакуют и выигрывают, – почему-то подумал я.

      После этого мы снова расселись по местам, и принялись за очередную порцию рыбы. Дошла очередь до бутылки Карена. Мы выпили ее половину.

      Алена снова вспомнила про репу, и Алексей сказал, что репа – является полноценным символом русского народа, поскольку она была до картошки, скрывает в себе массу полезного, и естественным образом основательно подзабыта – как все русское.

      – А как же мишка? – поинтересовалась Валентина.

      – Медведь для символа не годится, – ответил Алексей, – он одиночка. А у народа, любого народа, символ должен объединять.

      – То-то ты и уехал из города, прямо в центр мироздания! – съязвила Валентина.

      Она полулежала на своем каменном ложе, как змея, некогда укусившая Олега. И тоже пыталась жалить, но я уже понял, что такова ее манера разговаривать со старыми друзьями. Ничего не поделаешь, острый ум не может не колоть. Иначе какой в нем смысл?

      – Я могу вас помирить, – сказал Карен, – вопрос в том, что считать центром? Город или то, что из него уехало?