– И что теперь?
– Да, успокойся ты. Сама видишь, что он даже не приблизился к нам.
– А может, он нас не заметил?
– Ты шутишь? Это же зверь. Он, во-первых, услышал нас гораздо раньше, чем мы его. А во-вторых, почуял нас задолго до того, как услышал.
– А почему ушёл?
– Этому, как раз, радоваться и надо. Раз ушёл, значит, понял, что до нас не добраться. И теперь тем более не представляет опасности.
– Почему ты такой уверенный? Откуда ты все знаешь?
– Так ведь, хм… Я же сюда каждый год приезжаю вот уже десять лет подряд. А ты всего пару раз была, да и то, больше дома сидела, вместо того, чтобы гулять в лесу и общаться с деревенскими.
– Они грубые, потому и не общалась.
– Эко, какая ты городская стала! То же мне, недотрога! Уже забыла, что все детство здесь провела? Грубые, не грубые, как разница? Главное, что они все приметы знают, и опытом делятся, если ты с ними дружишь…
Канни добежал до большого дома на поляне, со всех сторон окружённого сплошной стеной леса.
Он поднялся на крыльцо и, дотянувшись лапой до звонка, нажал на него.
Внутри дома зазвучал очень тихий, совсем немелодичный звонок, и послышались шаги. Человек бы на его месте не услышал ничего, но не Канни. Он не только услышал, но и почувствовал вибрацию, и уловил запах.
«Мастер!» – подумал оборотень, и жалобно заскулил, не отдавая себе отчета в своих действиях.
– Канни? – прозвучало за дверью.
«Зачем спрашивать? Ведь он видит меня через камеру?» – мелькнула мысль в глубине сознания, но он только ещё больше заскулил и заскрёб когтями о дверь.
– Что скребешься? Ответить не можешь, что ли? – раздраженно спросил тот же голос.
«Ведь знает же, что не могу,» – ещё одна мысль с толикой раздражения не то в голове, не то в животе.
– Ладно, подожди. Сейчас открою, – сказал голос, и внутри заскрипела задвижка.
Дверь приоткрылась, оставаясь запертой на цепь, а в образовавшийся проем выглянул бородатый низкорослый человек в бежевой кепке. Глазки у мастера были маленькими, серыми и колючими. Казалось, что он видит насквозь каждую твою мысль.
Увидев мастера, оборотень опустил голову и, положив её между огромными лапами, простерся перед дверью, едва уместившись на довольно просторном крыльце, выражая полную покорность, как это делают собаки.
– Можешь вставать. Сейчас открою, – сказал бородач в своей строгой манере.
Канни поднялся и радостно завилял хвостом. Ему было странно ощущать, что мастер испытывает к нему чувство страха, хотя и подавляет его, поскольку от него исходил запах и того и другого.
«Как меня можно бояться, ведь без него я никак не могу вернуться в человека?» – иногда думал он, насколько можно было думать в этом состоянии.
Звякнула цепь, дверь распахнулась, и мастер строго приказал:
– Давай на место. Ты знаешь, куда. Жди меня там.
Поджав хвост, Канни прошмыгнул