О государстве и праве. Владимир Асанов

оценка их действий, которая и становится общей характеристикой каждого действующего от имени государства. Но такая оценка взаимна. Применяющий насилие видит лишь роль остальных. Для него любое лицо становится лишь потенциальным объектом приложения профессиональных усилий, потенциальным нарушителем. И вновь значение приобретает не личность лица, но социальная роль, которую он играет в потенциальных или реальных отношениях. Происходит обезличивание, а порой и обесчеловечивание участника отношений.

      Эксперимент Стэнли Милгрэма показал, что здоровый человек выполняет принятую на себя роль только потому, что он пришёл её выполнять[32] и в процессе её выполнения для некоторых людей этические ценности часто не являются определяющим фактором, воздействующим на его поведение[33]. При подчинении авторитету лицо действует так, как от него ожидают, а порой ещё и как считает правильным. Возможность сопротивления авторитету и требованиям выполнять определённые действия определённым образом – это особенности конкретной личности[34], хотя в определённых условиях и не такая уникальная, как это порой может показаться[35]. Но принятие на себя определенной роли часто порождает и принятие на себя того, что по мнению принявшего роль ассоциируется с такой ролью. Надо учитывать и склонность отдельных лиц, обладающих той или иной мерой власти, к демонстрации агрессии/проявлению насилия по отношению к любой «подчинённой» особи. Предоставляя нормативно или фактически право на насилие лицу в обществе, где восприятие человека осуществляется не через его личность, или хотя бы человеческую сущность, а только через роль в конкретных общественных отношениях, государство провоцирует ещё большее насилие и разделение общества. Люди испытывающие или видящие и близко принимающие насилие не рассматривают себя как часть общности под руководством государства и при возможности игнорируют его и/или противостоят ему. Лояльность основанная на насилии при первой же возможности разрушается, а возникшие новые общности заменяют существовавшие. В такой ситуации вся система государственного устройства либо является номинальной и отражает лишь организационную структуру иерархии органов центральной власти, либо, в лучшем случае, становится линией разлома государства, его территории и общества, в случае ослабления верховной власти, поскольку государство фактически не сумело создать иного альянса, кроме системы власти, предоставляющей выгоду лишь лицам, в ней состоящей. Не сумев добиться поддержки общества или создав, в лучшем случае иллюзию такой поддержки, государство потенциально пребывает в состоянии неустойчивого равновесия, и в любой момент склонно к разрушению. Оно в лучшем случае достигает возможности относительной управляемости которая достигается платой за лояльность участникам созданного им альянса. Если территория государства обширна, и/или численность населения велика, альянс существует лишь до