Глава 1
Обретённое многодневными стараниями спокойствие нарушил вечерний звонок из больницы. Это произошло два дня назад, и снова выбило телепата из колеи. Снова его собственные мысли оказались сильнее всего происходящего вокруг, что привносило в жизнь сплошные неприятности. Например, вчера досталось газетой от учителя, возмущённого тем, что теперь даже самый дисциплинированный ученик позволяет себе считать ворон на занятиях. Утром влетело от Краста, который и вовсе не знавал, чтобы его игнорировали. Но всё это не имело значения по сравнению с тем, что произошло: два дня назад позвонили из больницы, и сообщили, что Мэтис очнулся.
Чувство, которое испытал Фор, сложно было назвать радостью. Скорее уж облегчение. Невозможно было радоваться, представляя, что, должно быть, сейчас творилось у Мэтиса в голове. Осознание произошедшего, непринятие себя. Пусть, по иронии судьбы, у медиума и сбылась заветная мечта: найти неуловимого убийцу, – но совсем не так, как юный детектив это себе представлял. Из охотника в жертву.
Колотые раны в области груди и плеч и изуродованная нижняя половина лица. Убийца не успел завершить начатое, поторопился: вогнал нож по самую рукоять, пробил лёгкое, но не извлёк оружие. Тогда мальчишку было бы не спасти. Подаренные волей случая минуты позволили врачам сделать всё возможное, но от комы это не спасло.
Медленно и удручающе протекли последние два с небольшим месяца. Шли дни, а Мэтис всё «не возвращался», погружённый в неумолимое забвение без мыслей и чувств (уж кому как не телепату знать?). Если потерпевший не приходил в себя более трёх недель, врачи разводили руками и ничего не обещали. Все полагали, что ещё день-другой, и он умрёт. А если не умрёт, то никогда не проснётся. Чем дольше продолжалась кома, тем увереннее утверждалось последнее. И вот, два дня назад, примерно после семи вечера, мальчишка подал первые признаки жизни: открыл глаза.
Слабый организм очнулся ненадолго, после чего снова погрузился в сон. Так продолжалось последующие сутки, и телепат рвался навестить друга, но Кристиан велел ждать, когда мальчишка очнётся совсем, и не приставать каждый день с просьбой о выходном.
Фор слабо представлял, что стало с лицом приятеля. Когда он его видел в последний раз, на нём был непроглядный слой бинтов, а в воспоминаниях очевидцев – кровавое месиво. Выглядело страшно. Чудовищно. Чем мог не угодить убийце обычный подросток? Неужели маньяк знал, что его ищут? Возможно ли, что медиум всё-таки взял след? Этого не могло быть! Учитель на славу потрудился, чтобы максимально заглушить чувствительность Мэтиса к этим его «кинолентам из прошлого». Решительные меры: отвратительный поступок, преследующий благие намерения.
Отсрочивал радость и другой прискорбный факт. Медицине известны последствия комы, неизгладимые для психики больного. Проснулся ли Мэтис таким, как прежде? Или же это другой человек