Умник о подобном серьёзные доклады пишет, а я на такое время тратить не хочу, – отмахнулся Гейб, надеясь снова уйти в свои мысли. Но и сотворить на начальнике дерзостную иллюзию шанс не упустил.

      – И всё же. Ты же у нас начальник внутренней охраны. Изволь доложить.

      – Может мне ещё Верну начать замечания делать, что своим топотом он сотрясает стены и нарушает покой обитателей дома?

      – А он так громко ходит?

      – Нет, я утрирую. Впрочем, как и Дин.

      – Возможно, но позволь для начала разобраться. Согласись, когда личный телохранитель хозяина заявляет, что дом не непреступная крепость, а проходной двор, а единственный блюститель порядка – старик с неожиданно хлёсткой газетой, стоит прояснить ситуацию.

      – Да что прояснять? Наш верзила снова играл в осаду замка: вышел за ворота, обошёл периметр со стороны леса и влез через забор. Якобы нападение. Мы посмотрели по камерам. Видим – свой, посмеялись с парнями и продолжили делами заниматься. А дальше как в поставленной пьесе: быстрыми перебежками наш верзила пересёк парк, театрально прячась за кустами, а потом стал карабкаться по карнизам и выступам. Как на это реагировать? Может это у него вместо пробежки! Должен же он как-то форму поддерживать, а то с подвижностью босса можно и жиром заползти, и все навыки растерять. Мы проигнорировали. Так он влез в окно на втором этаже, где в задумчивости таращился вдаль учитель. Рикарт не сообразил сразу, кто лезет. Решил, что это кто-то из нас дурачится, вот и приложил несколько раз свёрнутой газетой по голове. Собственно, это весь инцидент.

      – Цирк, – заключил начальник, по-кошачьи улыбаясь. Тут же он каким-то шестым чувством ощутил наличие галлюцинации на собственном облике и требовательно постучал пальцами по столу.

      – Нет, ну если надо, мы можем в эти салочки играть. Брать рупор и орать с порога: «Кто крадётся у ворот?» Но я что-то не помню, чтобы в моей должностной инструкции значилось «охранять Ланд-Кайзера от собственного телохранителя». Хотя тот по факту единственная угроза.