туда доедешь, можно увидеть, как степной орёл охотится на тушканчиков и прочих степных грызунов. Пока туда доедешь пять раз выспаться успеешь. Распросторнейшие дали. Распушистые леса. Вы видали те сандали, что потрёпаны слегка. Сколько пар обуви я использовал. Сколько штанов протёр. Сколько маек. Я настолько моногамен в привычках, что одежду ношу годами, пока на ней дырок от бесконечных стирок не появится целое множество. Была у меня майка, на которую тяжело смотреть. Были штаны с клёшью – сейчас такие не продают. Мне нравится носить клёш, но сейчас таких не продают. Сколько сорочек и полуверов, и брюк интересных у меня было. Одна дурочка выкинула. Накупила мне всякой ерунды с матнёй до колен. Ходил, как подросток хипованный. Хуже не придумаешь, когда женщина одевается безвкусно. Мужчине всё равно, что носить. А женщина обязана выглядеть безупречно. Мужчине можно и в помятой рубашке, и даже в рваной, особенно, если у него грудь волосатая. Трудно представить, что было время, когда люди одевались в шкуры зверей. Точнее, срамоту прикрывали. Стыд возникает от неспособности любить. В раю Адам и Ева ходили нагие, хотя и прикрывают художники чресла их листом фикуса. Ни черта подобного, если речь идёт о рае, то ходили там исключительно нагишом, подобно всем остальным живым существам. В раю нечего стыдиться. А вот, когда вкусили они от древа познания, тогда и стыдно стало им перед Богом, что ослушались запрета. Правильно сказал Эрих Фромм – когда нет добра и зла, то и стыдиться нечего. Короче, моё путешествие в Индию закончилось тем, что я остался дома. Сдал билет в авиакассу. Чего я там не видел? Я был в Индии в две тысячи девятом, в порту неподалёку от Гоа. Бродяги/индусы прознали ситуацию в новостях и встречали нас у трапа, предлагая купить резные шахматы, ручные барабаны и Камасутру на корявом русском. Любопытно, что все товары у них стоили по два доллара. Я не спускался на берег. Мне было видно с сигнального мостика, насколько грязная страна Индия. Как там процветает нищета и прочее. Такого я и дома вдоволь насмотрелся. Женщины у них там красивые. Не все – но есть красивые, с пышной грудью и тяжёлыми бусами. Они как/то умело заворачиваются в сари. Вообще, заграничная жизнь меня мало интересует. Я по/натуре самоед. Самобыт и самоед. Люблю одиночество. Уединение. Так получалось, что от онанизма я получал больше удовольствия, чем от секса с девушками и женщинами. Ташу в расчёт не берём – там было другое. Там была любовь, нервы, упрёки. Там горели щёки, горели мозги – горело всё горимое. Там были скандалы, слёзы, ревнота, и много траха. Нет – были и прекрасные моменты. Но прежде, чем до них дойти, мне приходилось шукать её по городу и сторожить под окном. Её нынешний муж научил меня воровать невест из/под алтаря, а я, в свою очередь, научу его добиваться творческого успеха в жизни – без знакомств. Добром платим за добро. Я так считаю. Пусть пиздит и догоняет. Цепкость моей логики не пропустит поблажек. Часто в книжных
