Герман и Доротея. Иоганн Вольфганг фон Гёте

неизменно меня бесполезной надеждой кормила

      С дней твоих школьных, когда не хотел ты прилежно учиться

      Чтенью-письму, как другие, и в классе считался последним.

      Так-то бывает всегда, если малый лишен самолюбья

      И полагает излишним расти и умом возвышаться.

      Если б со мной возились, как я провозился с тобою,

      Определили бы в школу, держали б учителя в доме, –

      Верь мне, я был бы почище хозяина «Льва золотого»!»

      Сын поднялся и, ни слова не молвив, направился к двери,

      Бледный, но с виду спокойный, а следом отец раздраженный

      Бросил ему: «Убирайся, тебя-то я знаю, упрямец!

      Ну и ступай себе с богом хозяйничать, чтоб не серчал я.

      Лишь на носу у себя заруби, что крестьянскую девку

      В дом ко мне не введешь как жену, –  с мужичьем не якшаюсь!

      Жил я на свете немало и знаю с людьми обхожденье –

      Я господам угождаю и дамам, и всякий бывает

      Мною доволен, –  уж я подольститься к проезжим умею.

      Но потому и хочу, чтоб невеста сполна возместила

      Все, что я сделал для сына, заботы мои и расходы.

      На клавикордах пусть дочка играет, и пусть в моем доме

      Знать городская всегда с удовольствием, столь же отменным,

      Ежевоскресно бывает, как там, у соседа». Дверную

      Ручку тихонько сын повернул да из комнаты вышел.

      Талия

      Граждане

      Так от сердитых попреков послушный юноша скрылся.

      Но продолжал отец разглагольствовать в этом же духе:

      «Если чего-либо нет в человеке –  того и не будет.

      Вряд ли дождусь исполненья своих задушевных желаний,

      Чтоб не таков, как родитель, был сын мой, а много повыше.

      Ибо что сталось бы с домом, что сталось бы с городом, если

      Каждый из нас не старался б поддерживать их, обновлять их

      И украшать на манер иноземный, по нынешней моде.

      Ведь человек не гриб, чтобы где-нибудь вылезть в овраге,

      Покрасоваться да сгнить на том же месте, где вырос,

      Бренного существованья ничем на земле не отметив.

      Глядя на дом, без труда угадаешь, каков здесь хозяин, –

      Так же как, в город въезжая, поймешь, кто его опекает.

      Там, где обрушились башни и стены, где в каждой канаве

      Мусор скопился и мусор на улице каждой навален,

      Там, где кирпич отстает и на место его не посадят,

      Балки прогнили и дом месяцами ждет не дождется

      Новой подпоры, –  там явно блюстители города плохи.

      Где чистоту и порядок внедрять не стараются свыше,