Однако пусть эти люди сами попробуют рассказать о себе правдиво, откровенно, художественно в литературном отношении. Например, как они блуждали в темном глубоком подвале, куда не долетали звуки, не достигали солнечные лучи. Эти люди обязательно скажут: «Я в темноте наткнулся… Я ощупал рукой… Я ощутил запах плесени…» и т. п. Каждый писатель, описывая своих героев, их наружность, их жизнь, их характеры и т. д., пользуется своим стилем изложения. Учитывая это, я тоже старалась писать своим «индивидуальным языком», когда работала над настоящей книгой. Год за годом расширялись мои знания, обогащался мой литературный язык. Читатель может верить мне или не верить – это его воля, – но знаниями и литературной речью я обязана чтению, чтению и еще раз чтению книг, и, в первую очередь, художественной литературе. Спасение слепого, глухонемого и особенно слепоглухонемого – в чтении. Как научить слепоглухонемого чтению и письму, об этом пусть расскажут мои учителя, а я говорю только о том, что думаю о чтении как о единственном средстве спасения слепоглухонемого, слепого, глухонемого. Когда это поймут те, кто руководит обучением и воспитанием слепоглухонемых, слепых и глухонемых, обучение это двинется вперед гораздо успешнее, чем теперь.
Если читатель будет внимательно читать мою книгу, он заметит разницу в изложении фактов первых разделов и последних. Книга написана мной совершенно самостоятельно, но, постепенно накапливая материал, особенно в первое время, я пользовалась технической помощью педагогов, когда посещала музей или совершала поездки.
Во время экскурсий в музеи я не могла тащить с собой брайлевскую машинку, чтобы кратко (для напоминания) отмечать то, что привлекало мое внимание. Для этого имелись отдельные обыкновенные тетради у сопровождавшего меня зрячего человека. Я указывала, что нужно записывать, а дома я все это переводила брайлем. Мне достаточно было одного характерного признака статуи, которую я осматривала, чтобы в памяти восстановить ее всю.
Такими краткими записями я пользовалась все время, когда работала над книгой. Имея под рукой «напоминающую запись», я целыми ночами могла описывать самые разнообразные факты и явления.
Я работала преимущественно по ночам потому, что ночью никто не беспокоил меня, мысль свободно «пульсировала» и настойчиво требовала перенесения ее на бумагу.
Как я воспринимаю окружающий мир
Самонаблюдения
Осязание
1. Однажды раза два или три закрывали двери в буфетной комнате и столовой. У меня в такие моменты получалось странное ощущение на коже лица: мне казалось, что в комнате стало как-то тесно и не совсем удобно не только для ходьбы, но даже для движения руки, когда я подносила чашку с чаем ко рту. Для меня это ощущение было очень неприятно. Я привыкла, что дверь из столовой в буфетную комнату всегда открыта, и по движению воздуха и по ощущению его на поверхности