Он решительно шагнул вниз, и в то же мгновение я услышал, как он, громко фыркая, окунулся в воду. Раз. Потом второй. И потом третий. Окунался в воду мужичок, не торопясь, со знанием дела. Будто процесс доставлял ему удовольствие.
– Фух! Хорошо! – сказал он, поднимаясь из купели. – Давай теперь ты.
Я аккуратно, на носочках ступая по ледяному полу, допрыгал до границы лестницы и посмотрел вниз. Пять ступеней отделяли меня от поверхности воды. Она была прозрачна и чиста, как водка в поминальной рюмке. Стало немного страшно. Но отступать было поздно. Я собрал всю свою волю и пошел вниз. Как только пальцы коснулись пленки воды, меня обуял настоящий ужас – она была в сто крат холоднее, чем я себе представлял. Что-то совершенно запредельное. Мне даже показалось, что кончики пальцев, коснувшись ее, тут же посинели и утратили всякое кровоснабжение. Сердце заколотилось в груди со скоростью ударов капель дождя о стекло.
«Ну же, тряпка… – сказал я самому себе сквозь зубы. – Давай! Ты же не девчонка. Ты можешь. Вон мужик как плескался…» Я еще что-то хотел сказать приободряющее, но оборвал себя на полуслове и быстро шагнул в воду. Я буквально скатился вниз по ступенькам и оказался по грудь в этом обжигающем ледяном колодце.
– Мама! – заорал я и окунулся в воду с головой.
– Бл…! Ху…! В пи…ду! – вынырнув, я тут же окунулся на одном дыхании второй и третий раз.
Выныривая в третий раз из источника, я почувствовал, что у меня темнеет в глазах. Сознание куда-то повело. Я на автомате сделал большой шаг через две ступеньки и, ухватившись за протянутую мужиком руку, выскочил наружу.
– Ох! – продолжал я причитать и материться. – Ох! Не могу прям…
Ни рук, ни ног я не чувствовал. Глаза готовы были выскочить из глазниц от шока. Сердце вот-вот наружу вылезет, прорвав реберную решетку.
– Ну ничего, ничего. Бывает… Давай успокаивайся. Дыши. Дыши, – затараторил мужичок где-то слева от меня.
Я замахал руками, пытаясь вернуть им кровоснабжение. Сделал несколько больших вдохов и выдохов. Сознание вроде возвращалось. Голова кружилась. Тело все горело. Удивительное дело – я был почти совсем сухой. Правда, тело все покрылось пупырышками, член вообще, можно сказать, исчез. Яйца поджались к телу.
– Фух, – выдохнул я. – Простите меня за мат. Я просто не мог себя контролировать… Я не думал, что это так… так холодно.
– Ничего, в первый раз так у многих. Бесы выходят. А они молча не могут покидать обжитое место.
Я посмотрел на мужика, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. Но по его глазам понять это было невозможно. Он был сам как бес. Вроде бы глаза добрые, но с таким прищуром хитрым, что закрадывается что-то в душу не то. Взгляд цепкий, но усталый. Глаза человека, который очень много повидал в жизни. Такой шутит, как не шутит, а скажет правду, так улыбнется, а ты думай.
– Меня Гриня зовут, – сказал мужчина и протянул