Потом мы обсохли слегка у печи, не вытираясь оделись и пошли обратно к нам в комнату «на ворота».
Мужик покорно дремал, ожидая нас в прихожей на ступеньках. Мы окликнули его.
– Эй… Иди давай мыться. Баня прямо по дороге. Отмойся как следует и вещи чистые возьми. Свое говно не надевай. Там в предбаннике валяется куртка чья-то чистая. Накинь ее и сюда в ней иди. А мы тебе тут щас насобираем одежду. Главное, свою всю одежду в мусорку сразу чтоб, понял? В баню даже не заноси, – командовал мужику Леха. – И не забудь убрать там все за собой. Чтоб порядок и чистота были!
Мужичок безропотно подчинился и побрел по дороге приводить себя в порядок.
Мы поднялись в комнату и, разбудив Миколу и Саньку, насобирали бедолаге вещей. Я дал свитер, Микола – кальсоны, Леха – старые спортивные штаны, Санька – шерстяные носки и заношенную майку. В общем, полный комплект. Через полчаса прискакал бедолага в телогрейке. Дохлый, бледный, лохматый, но хоть чистый. Мы ему все это дело выдали. Он оделся и сразу на человека стал похож. Леша налил ему чая. Мужик, довольный до безумия, чай пьет, фыркает, пыхтит.
Тут каждый старается вначале держаться, сколько может, и ничего не рассказывать про себя. Некоторые типа меня так и молчат о своих бедах. Но это был не тот случай. Мужик чай допил, и прорвало его. Выпалил нам всю свою историю сходу. Мы оторопели. У Миколы аж сон прошел. Не думал никто, что так резко нашего гостя прорвет на откровения. А я думаю, что не выдержал он потому, что с ним впервые за много лет поступили по-доброму. Разревелся, как пацан. Волосы всклочены, пальцы короткие по щербатому лицу слезы растирают. Смотреть сложно на это. Такая внутри буря сразу. Хочется и обнять, и убить на хрен одновременно. Что ты ревешь, дурень?! Тебе уж за сорок лет! А ты в слезы. Но как запретишь человеку, если он два месяца назад только из плена сбежал. Почти полгода в рабстве был у каких-то «чеченов» под Вологдой. Плитку клал, коттедж строил.
– Я из Питера сам. По объявлению обратился. Еще дипломы свои принес. А у меня дипломы по плитке. Я даже звание «Золотые руки» получал. В общем, меня на работу взяли сразу. По башке дали и в КамАЗ с двойным дном, – рассказывал, всхлипывая, бедолага, которого, оказалось, звали Колей. – Вывезли куда-то на коттеджи. Там били сначала долго. Потом бить перестали. Стали кормить и работу дали. Сказали, если попытаюсь сбежать, убьют совсем.
Коля вытер очередной поток слез кулаком и продолжил свою историю. Вышло так, что работал там он не один. Еще таких вот «рабов» было человека четыре. Дом охранялся людьми с дубинками и оружием. Жили невольники в подвале. Спал Коля на картоне из-под коробки какой-то. Пару раз пытался косить под больного. Думал – сжалятся, отпустят. Но его быстро «лечили» дубинками. И он опять клал кирпич и плитку. И вот в октябре выпал первый снег, и ворота автоматические