Представилась сразу разбитая деревенская «больничка» и толстая беcполая медсестра в сером халате. В «больничку» мне не хотелось.
Леха замолчал. Минут двадцать мы лежали в полнейшей тишине. Он все так же разглядывал потолок, а я – банку с заваркой на тумбочке.
– А ты как тут оказался? – полюбопытствовал я.
– По-разному тут все оказываются. По-разному. Тут у всех такие истории… Даже говорить не хочется, – ответил Леха и отвернулся к стенке.
Леха был моим ровесником. Щупленький. Черненький. С редкими пеньками щетины на щеках. Лицо осунувшееся. Глаза маленькие, колкие. Как угольки черные. На белом-белом лице. Когда мы представлялись друг другу, он сказал, что из Москвы. С «Кантемировской». Леха всегда был очень собранным. Такой, как сжатая пружина. Будто ждал подвоха какого-то. Как кот бездомный, готовый в любой момент или оцарапать, или убежать за гаражи. Видно было, что это качество приобретенное. Плечи напряженные и локти чуть в стороны. Так удобнее, если что, зарядить в рожу. Сходу, без разговоров. В рожу я не хотел и потому довольно долго молчал, понимая, что мой сосед не в настроении делиться своей историей. Но жар мой спал, и мне было скучно. Так что скоро любопытство меня одолело, и я решил Леху вывести на разговор. Я задавал какие-то непрямые вопросы и выяснил, что в клубах ночных Леха пару лет не был, что с женой он года два как развелся (или бросила она его), что жену свою он до сих пор любит и очень сожалеет, что потерял ее. Проскользнула фраза, что глупостей наделал и что творил много плохого. В общем, по чуть-чуть я вытянул из моего соседа кусками почти всю его историю. Сначала это были просто осколки мозаики из разных частей, но вскоре его напряжение чуть прошло, и я получил недостающие фрагменты. Картинка сложилась. Правда, пришлось немного рассказать и про себя. Тоже кусочками, тоже из серии «фиг поймешь о чем», но тем не менее.
– А я жене своей даже не сказал, что я здесь. Просто уехал с утра и все. Даже записки не оставил. Представляешь? Должен был с утра ее встретить в аэропорту на машине. Так машину оставил у дома, ключи и документы от нее на столе. А сам сюда. Но так лучше, поверь мне, – поделился с Лехой я.
– А моей по херу, что я здесь, – отозвался Леха. – Мать мне сказала, что она еще до объявления приговора заявила, что если меня посадят, то ждать не будет и подаст на развод. Знаешь, как с заключенным разводятся?
– Как? – не понял я.
– Быстро, – усмехнулся Леха и повернулся опять на спину.
– Я, честно говоря, и не думал, что меня закроют за такую глупость, – продолжал немного погодя Леха. – Мы по молодости и не такое чудили, и все с рук сходило. А тут бац! И меня раскрутили по полной. Шли пьяные из клуба «Зона» на «Автозаводской», и парень какой-то навстречу идет, по телефону говорит. Ну мы с приятелями с какого-то перепугу до него докопались. В общем, забрал я у него телефон. Ему цена пара тысяч от силы. Мы в тот вечер в клубе тысяч пятнадцать пропили. Зачем мне он понадобился, сам не знаю. Вообще головой