– Да времени не было, работы много, – ответил Дима.
– Пьянки, небось, и бабы, вот и вся твоя работа, – усмехнулся Велемир Адроныч.
Дима хотел было начать оправдываться, но старик прервал его:
– Ну и правильно. Не в Зону же Правды подаваться, верно говорю?
– Верно, верно, Велемир Адроныч.
– Ну ладно, пойду я. Ты смотри, в зал почаще приходи. И баню не пропускай.
На пороге раздевалке он обернулся и добавил:
– И не жми.
– Ну что вы! – замахал руками Дима. – Как можно! Жмут только дураки. В этом толку нет никакого.
Едва Велемир Адроныч покинул пределы тренажёрного зала, Дима бросился на жимовую скамейку и принялся со страстью жать, как сумасшедший, ибо запретный плод особенно сладок. Если бы не Велемир Адроныч, он может и вообще не стал бы сегодня жать – после вчерашнего не было на это сил и настроения. А теперь он нажался так, что выполз из-под штанги еле живой, в поту и тяжело дыша. Вот что значит, – подумал он, – нажаться, как свинья.
Весь последующий день Дима просидел на работе за компьютером, читая новости в интернете и попивая кофе. Коллеги видели, что ему не очень хорошо, и не беспокоили разговорами. Один раз зашёл начальник, открыл было рот, собираясь что-то сказать, но, увидев Диму, закрыл его.
– Чего? – сказал ему Дима, тяжело глядя исподлобья.
– Ничего, – ответил начальник и ускакал в другой кабинет, чтобы поручить задание для Димы кому-нибудь другому.
Под вечер к нему заглянула Марина, которой он звонил ночью с предложением о встрече. Она ворвалась бодрая и счастливая, подбежала и облокотилась на его стол. Дима не чувствовал стыда за вчерашний звонок и хрипло приветствовал её.
– Привет! – сказала она весело. – Я так была рада, что ты мне вчера позвонил!
– Не заметил.
– Пойдём сегодня в один замечательный клуб? Я тебя приглашаю. Очень стильное место – всё сделано в духе сельских дискотек начала тысячелетия.
Дима согласился, даже не спрашивая в какой именно клуб. Других планов у него на сегодняшний вечер всё равно не было.
На место они приехали рано, в такое время, когда обычно в клубах ещё никого нет. Они миновали охрану – трёх строгих непроницаемых мужчин в костюмах, заплатили за вход, и очутились в небольшом полутёмном зале. Вопреки ожиданиям, людей оказалось много и почти все были пьяны. Кто-то целовался, кто-то