– Уж прости за неудобство, но мятеж против короны имеет свои последствия.
Я была сама любезность.
– Мне показалось, мы ведём переговоры?
– Вам показалось.
Его взгляд был полон пренебрежения и высокомерия:
– Да ты хоть сама понимаешь, насколько ты дурной человек? А знаешь? Я ведь наврал. На самом деле ты меня впечатлила. И ещё как! С виду почти ребёнок, такая тонкая, холодная, надменно-отрешённая. Выглядишь невинной. А на деле?..
Скажи? Я хочу знать, как ты живешь с этим? Разделяя любовника с мужем? Наблюдая, как твои маленькие дети с малых лет поднимают гниющую падаль? Принося людей в жертву?
Все мы, так или иначе, оправдываем себя. Все мы в глубине души верим, что мы хорошие.
Людям нужно верить в собственную правоту, чтобы спать по ночам, правда? Когда двери твоей опочивальни закрываются, королева, когда ты остаёшься один на один с ночью – как ты можешь спать? После всего того, что лежит на твоей чёрной совести? Как ты можешь верить в свою правоту?
Его речь зацепила непонятную струну в душе, и она противно заныла.
Я разозлилась.
Да кто он такой, чтобы заглядывать в мою душу?!
– Отличная речь для человека, не верящего в Богов. Молитесь, маэстро. Или поспите. На ваше усмотрение. Словом, потратьте время с толком. Жить вам осталось считанные часы.
Костры, окружившие на лагерь по периметру, дымили. Дым ел глаза. Из темноты доносилось беспокойное ржание лошадей, бряцание стали.
Шатёр Риана, освещённый изнутри свечами, сиял, точно алый шар.
Двое гвардейцев охраняли вход. Длинные плюмажи украшали их шлемы с высоким гребнем. Плечи окутывали плащи.
Один из них почтительно отдёрнул передо мной полог.
Внутри от жаровен было не просто тепло – душно.
– Матушка?
Выпрямился Риан при моём появлении, отрываясь от карты, которую рассматривал до моего появления.
– Слышал, вы разговаривали с будущим чучелом для Анэйро? – усмехнулся он. – До чего-нибудь договорились?
– Нет.
Мне не хотелось развивать эту тему, и я поспешила заговорить о другом:
– Чем занят?
– Шпионы только что принесли стратегический план противника. Их войско уж выстроено и готово к бою. С той позиции, в которой мы сейчас стоим, мы будем вынуждены наступать против восходящего солнца. Оно будет слепить глаза нашим воинам. Пусть малое, но преимущество.
Памятую о собственном численном превосходстве они планируют прорвать нашу оборону здесь и здесь… Матушка? – вскинул он на меня сердитые глаза. – Вы меня не слушаете?
Глядя на Риана, я не могла понять, отчего так замирает сердце? От тоски и страха за него? Или от гордости и изумления, что тот беспомощный малыш, которого я когда-то держала на руках и этот решительный темноволосый юноша с пронзительным взглядом прозрачных серых глаз – одно и то же лицо?
Меня поражало его сходство с отцом.
И пугало его стремление к самостоятельности и независимости.
Наверное,