Вопрос бился в голове так, что на какой бы бок я не переворачивался, силясь вместе с позой поменять и мысли, он настигал меня снова и снова.
Почему о нем никто ничего не знает?
Инспектор полиции, который должен знать все и обо всех, не знает, в школе не знают, только мама, как почетная городская сплетница, что-то от кого-то слышала. И то, наполовину, если не больше, уверен, додумано. Больше всего информации, правдивой, я узнал от Спенсера и то, случайно. Уверен, не попадись мне он по жребию для дней социальной ответственности, Спенсер бы и дальше молчал о том, что к нему в окна заглядывает какой-то сомнительный незнакомец.
Как вдруг меня осенило, причем так внезапно, что я в попытке быстро схватить с тумбочки телефон, запутался в одеяле и чуть не грохнулся с кровати. Я был уверен, что Спенсер не спит, а если и спит, вряд ли меня мучала бы совесть за то, что я его разбудил.
– Эван, два часа ночи, – простонал Спенсер, впрочем, уж слишком бодро, как для разбуженного. – Что там у тебя? Думаешь, что это Харви Хоган был Джеком Потрошителем?
– Откуда ты знаешь, что Харви Хогана зовут Харви Хоганом? Он тебе что, паспорт в окно показал, пока подглядывал?
Глава 4
Наверное, я уже не раз говорил о том, каково быть сыном инспектора полиции. Несмотря на то, что не так давно уровень преступности в городе был, скажем прямо, отсутствующим, и не нужно было прикладывать много усилий, чтоб поддерживать порядок в городе, полицейским быть было почетно – сразу же плюс пятьдесят процентов к уважению среди соседей. Потом случилось таинственное исчезновение Ника Моро, которое просто сорвало шаблон убаюканным спокойствием стражам порядка, и, как результат, отвратительная, даже по оценкам моего отца, розыскная работа. Итог – минус шестьдесят процентов уважения среди соседей, которые частенько сетовали на то, что сами справились бы куда лучше, нежели сонные полицейские.
Я входил в ту немногочисленную категорию людей, которые продолжали считать работу Генри Смоллетта почетной. Образ отца-героя сохранился у меня с детства, и даже откровенные неудачи и критика со всех сторон не смогли пошатнуть мое восприятие. Пускай этот образ и был романтизирован до невозможности: я видел перед собой человека, который решает сложные задачи и ежедневно сталкивается с самыми разными загадками, как и полагается настоящему детективу. Пусть я не разбирался в чинах и званиях, пусть и не знал, как на самом деле проходит рабочий день инспектора полиции, не важно – святая вера в то, что мой отец именно такой вот отважный сыщик, как в книгах и фильмах, сделали мое детство и юность.
Хотел ли я пойти по стопам отца? Скорее нет, чем да. Была ли моя жизнь скучной настолько, что я мог бы ввязаться в выдуманное самим собой расследование?