***
Европейцы весьма удивились бы, узнав, что загадочные «девы любви», одалиски из таинственных восточных гаремов, куда ещё ни один из любопытствующих представителей западных соседей так и не смог заглянуть, на самом деле не пользовались духами. По крайней мере, в том виде, в каком те были известны в самой Европе. Галлоны пахучих смесей, масел и вытяжек, растворённые в различных водных и спиртовых основах, столь популярные среди далеко не всегда мытых дам и кавалеров Лондона, Лютеции, Гааги, Нюрнберга и иже с ними, дошли до восточных красавиц в виде иноземного курьёза, не более. И в самом деле, что это за баловство – нанести основанием пробки щипучую, хоть и приятно пахнущую, жидкость всего лишь на запястья, за уши, на шею… И всё? В то время как мест любви на теле – несчётное множество, благоухать маняще и возбуждающе должен каждый кусочек кожи, каждый уголок, коего вздумает коснуться губами или языком возлюбленный, сладостно содрогнувшись при этом от нежного, лишь этой деве свойственного флера. Абсолютно неповторимого, ибо наносной, искусственный аромат, смешиваясь с запахом её собственного чистейшего тела, приуготовленного со множеством ухищрений к ночи наслаждений, становится единственным в своём роде.
Настоящая пери подобна венку, сплетённому Творцом из лучших бутонов подлунного мира. Она сама всем телом источает аромат цветов, а ещё амбры и мирры, сандала и благовоний – по толике всего, что, гармонично вплетаясь в её природный запах, создаёт очарование для возлюбленного господина, который, даже закрыв глаза, узнает её среди сотен прочих дев.
Так учили в Серале.
Едкие и шибающие в нос тяжёлые духи, как и всевозможные притирания, изобретённые придворными западными медикусами, одалискам были ни к чему. Они использовали масла, ароматические ванны для тела, ванночки и цветочные кашицы для лица, цветную глину для очищения кожи, хну и басму, чтобы ухаживать за волосами, свежайшие яйца, лимоны, мёд и воск… Да и много чего ещё. И наконец – окуривания: когда при сборах на ложе господина дева не менее часа сидела меж курильниц и ароматических свечей. Душистым дымом насыщались одежда, кожа, волосы. И вкупе с запахами масел, втираемых в кожу, и живых цветочных лепестков, применяемых в косметических таинствах, это превращало девушку и впрямь в небесную пери, в живую орхидею.
Поэтому никого из зашедших в хаммам не удивляло обилие кувшинов, тазов, амфор, чашек, плошечек всевозможных размеров, в изобилии выставленных на полках вдоль запотевших стен, облицованных мозаикой. Здесь выдерживались масла для втирания после расслабляющего или бодрящего массажа, с вечера заполнялись водой для настаивания целые чаны с лепестками роз, гибискуса, фиалки, а зимой туда же для согревающих нот добавляли палочки корицы и бутоны гвоздики. В серебряных ёмкостях отмокала целебная глина – жёлтая, белая, голубая, которая, измельчённая и разведённая в густую массу, превосходно очищала и питала и тело, и волосы. Упаривались кашицы из лепестков гибискуса, розы и мальвы. Отдельным рядком стояли горшочки со