А он ещё сомневался там, в Эсхене, стоит ли идти к маркграфу! Думал, тот и на порог не пустит наёмного охранника. Лошадь нетерпеливо переступила, Такко вспомнил, что стоит под проливным дождём, и поспешил к конюшне.
– Замок был построен триста лет назад по личному приказу императора Генриха, желавшего подчинить восточные земли. – Голос маркграфа эхом отдавался от каменных стен. Такко чуть не свернул себе шею, рассматривая портреты на стенах: мужчины в старинных бархатных камзолах и с мечами на цветных поясах, красота женщин теряется за блеском самоцветов, которыми украшены их платья. – Олларды доблестно сражались в битве на Трёх Холмах и при реке Красной. В парадной оружейной хранится меч, пожалованный моему прапрапрапрапрадеду за храбрость вместе с титулом и замком. Желаешь взглянуть? О, можешь не отвечать! Прекрасный возраст – шестнадцать лет! В это время горят глаза и кипит кровь! Ты сможешь сегодня же осмотреть оружие и гобелены, а если дождь прекратится, то и взглянуть на старые укрепления. Но прежде я познакомлю тебя с супругой.
Восточное крыло, по коридорам которого они шли, было построено явно позже западного, где отвели спальню Такко. В западных комнатах были низкие потолки и толстые стены, а узкие окна напоминали о годах, когда обитателям замка доводилось чаще браться за оружие, чем возиться с механизмами. Коридор восточного крыла, напротив, был роскошно отделан: стены украшали портреты в тяжелых рамах, мягкие ковры поглощали шум шагов, а на стенах горели изящные кованые светильники.
Из-за резной двери доносилась музыка. Оллард щёлкнул ключом, приоткрыл дверь, и Такко сразу узнал в сидевшей за клавесином женщину с портрета. Пышные золотистые волосы ореолом окружали лицо, склонённое над клавишами. Платье цвета топлёного молока подчёркивало белизну кожи.
– Познакомься, дорогая Малвайн: Танкварт, новый учитель Агнет. Малвайн Оллард, моя супруга и хозяйка замка.
Она кивнула не глядя, поглощённая игрой. Такко поклонился и с любопытством оглядел комнату.
– Малвайн сама выбирала убранство. Это её любимая гостиная, – негромко сказал маркграф. По-другому и быть не могло. Персиковая обивка стен и мебели, изящные кресла красного дерева, подсвечники тонкой работы – всё говорило об особом чутье к красоте и удивительным образом соответствовало самой хозяйке замка.
– Не будем мешать, – шепнул Оллард, увлекая Такко к двери. На пороге лучник не удержался и оглянулся, чтобы ещё раз запечатлеть в памяти уютную гостиную и златовласую фигуру, вновь склонившую голову в такт музыке.
– Всё, что в замке есть красивого – заслуга Малвайн, – продолжал Оллард. – Ты заметил скульптуры в лесу? Их высекли по её эскизам, и места установки она выбирала сама. Цветники, скамьи, внутреннее убранство – всем этим замок обязан ей.
– Не