Утюг
Виктор Михайлович Курдюков проглотил утюг. Как это произошло, теперь сказать трудно. То ли газету читал во время обеда, то ли гладил брюки, не отрывая глаз от телевизора. С кем не бывает.
Жена Виктора Михайловича, узнав о случившемся, всплеснула руками:
– Что теперь делать-то будем?
– Попробуем жить с утюгом, – шутливо, не теряя самообладания, отозвался супруг.
– Это понятно. А гладить чем?
– Одолжишь у соседей. Не каждый же день гладишь.
Оказалось, не так-то просто жить, когда в тебе болтается утюг, как батискаф на дне океана.
Ехал как-то Виктор Михайлович в трамвае. Вдруг слышит со стороны симпатичной девушки:
– Искалечить меня хотите? Что там у вас? Утюг что ли?..
– Не скрою, утюг, – произнёс Курдюков, скромно опуская глаза.
– Ценю остроумие. Особенно в такой давке, когда принято огрызаться, – ледяной тон в голосе девушки так и не растаял.
На днях зашёл Виктор Михайлович в универмаг выбрать запонки к новой рубашке. Нагнулся над витриной с ювелирными изделиями и… стекло лопнуло.
– Камни, что ли, за пазухой таскают? – долго потом ворчала продавщица. Хорошо ещё, без милиции обошлось. Всё-таки отдел особый… Ювелирный.
В конце концов и жена взмолилась:
– Виктор, хватит. Иди к врачам. Соседи уже ворчат. Да и бегать к ним, когда свой есть, надоело. И потом, смотри, я ведь из-за тебя вся в синяках хожу…
Пришлось идти к врачам.
Взглянуть на Курдюкова сбежались со всех кабинетов. Всё-таки не каждый день такие пациенты приходят на своих двоих.
– Ну-ка-те, где он наш утюгоносец?! – с глазами, полными творческого огня, в кабинет шумно влетел Сам.
Белокрылой стайкой бройлерных цыплят окружили его студенты. Готовясь записывать, они разламывали толстые тетради в клеточку и удовлетворённо попискивали.
Опытные пальцы хирурга нащупали ручку утюга.
Виктору Михайловичу показалось, что его вот-вот оторвут от топчана. В страхе он ухватился обеими руками за руку специалиста.
– Больно, голуба? – с сочувствием произнёс Сам. – Ничего, потерпи.
Горящий решительный взгляд прошёлся по лицам притихших соратников.
– Немедленно готовить к операции.
Операция прошла успешно.
– Я жив? – растерянно спросил Курдюков, придя в себя.
– Жив, жив, – почему-то недовольно подтвердила не то медсестра, не то уборщица, подметавшая палату.
Через несколько дней Виктора Михайловича навестил Сам.
– Вот и всё, – бодро сказал он. – Готовься к выписке. А это тебе на память.
Профессор протянул какой-то металлический предмет, изъеденный ржавчиной, смутно напоминающий своей формой утюг.
– Презабавная штукенция, не правда ли?!
Но в ответ Виктор Михайлович почему-то вздохнул и отвернулся. Он молчал. В глазах его стояли слёзы.
– Это