– Ошибаетесь, ваше превосходительство, – отвечал Педрилло, – я жалею не вас, а лошадей. [92, с. 147.]
В Одном обществе толковали о привидениях, которых Педрилло отвергал положительно. Но сосед его, какой-то придворный, утверждал, что сам видал дважды при лунном свете человека без головы, который должен быть не что иное, как привидение одного зарезанного старика.
– А я убежден, что этот человек без головы – просто ваша тень, господин гоф-юнкер, – сказал Педрилло. [92, с. 154.]
Когда Педрилло находился еще в Италии, один сосед попросил у него осла. Педрилло уверял его, что отдал осла другому соседу, и сожалел, что просивший не сказал о своей надобности прежде. Пока они разговаривали, Педриллин осел закричал.
– А! – молвил сосед, – твой осел сам говорит, что он дома и что ты лжешь.
– Как же тебе не стыдно, соседушка, верить ослу больше, нежели мне, возразил шут. [92, с. 154.]
Один флорентийский итальянец, обокрав сочинение тамошнего писателя г<осподина> Данта и наполнив собственное сочинение его стихами, читал свое мастерство Педрилло. Шут при каждом украденном стихе снимал колпак и кланялся.
– Что вы делаете, г<осподин> Педрилло? – спросил мнимый автор.
– Кланяюсь старым знакомым, – отвечал Педрилло. [92, с. 155.]
Герцог Бирон для вида имел у себя библиотеку, директором которой назначил он известного глупца.
Педрилло с этих пор называл директора герцогской библиотеки не иначе как евнухом. И когда у Педрилло спрашивали: «С чего взял ты такую кличку?» – то шут отвечал: «Как евнух не в состоянии пользоваться одалисками гарема, так и господин Гольдбах – книгами управляемой им библиотеки Его Светлости». [92, с. 147–148.]
Быв проездом в Риге, Педрилло обедал в трактире и остался недоволен столом, а еще больше – высокой платой за порции. В намерении отмстить за это он при всех спросил толстого немца-трактирщика:
– Скажи-ка, любезный, сколько здесь, в Риге, свиней, не считая тебя?
Взбешенный немец замахнулся на Педрилло.
– Постой, братец, постой! Я виноват, ошибся. Хотел спросить: сколько здесь, в Риге, свиней с тобою! [92, с. 143–144.]
На одном большом обеде против Педрилло сидел один придворный, известный мот, проюрдонивший все свое состояние. Слыша чье-то замечание, что придворный этот ничего не кушает, шут возразил: – Что ж тут мудреного? Он уже все свое скушал! [92, с. 144.]
Педрилло, прося герцога Бирона о пенсии за свою долгую службу, приводил в уважение, что ему нечего есть. Бирон назначил шуту пенсию в 200 рублей.
Спустя несколько времени шут опять явился к герцогу с просьбою о пенсии же.
– Как, разве тебе не назначена пенсия?
– Назначена, Ваша Светлость! и благодаря ей я имею что есть. Но теперь мне решительно нечего пить.
Герцог улыбнулся и снова наградил шута. [92, с. 149.]
Поваренок, украв с кухни Педрилло рыбу, уносил ее под