Множественные ушибы. Саймон Бекетт

верю. Просто хотите казаться таинственным. – Она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. – Ну же, откройтесь. Откуда вы?

      – Из Англии.

      Греттен шутливо стукнула меня по руке. И получилось довольно больно.

      – Откуда именно?

      – Жил в Лондоне.

      – Чем занимались? Должна же у вас быть какая-то работа.

      – Ничем постоянным. – Я пожал плечами. – Бары, стройки. Немного преподавал английский язык.

      Гром не грянул, земля не разверзлась. Греттен сорвала еще цветок и собиралась о чем-то спросить, но в это время собака принесла камень и бросила мне на колени.

      – Премного благодарен.

      Я осторожно взял обслюнявленный подарок и откинул в сторону. Спаниель погнался за ним, но в растерянности остановился, когда камень плюхнулся в воду. И в недоумении смотрел то на круги на поверхности, то на меня.

      – Очень глупая! – рассмеялась Греттен.

      Я нашел камень и позвал Лулу, которая все еще переживала утрату первой, видимо, самой любимой игрушки. Она все-таки погналась за тем, что я зашвырнул в лес, и, вновь обретя счастье, запрыгала среди деревьев.

      – Греттен, если не ошибаюсь, немецкое имя? – Я обрадовался возможности переменить тему.

      Она добавила в цепочку еще один цветок.

      – Предки отца – выходцы из Эльзаса. Меня назвали в честь бабушки. А Мишель – второе из папиных имен. Очень важно поддерживать семейные традиции.

      – А Матильду в честь кого назвали?

      Лицо Греттен посуровело.

      – Откуда мне знать? – Она так сильно дернула цветок, что вырвала с корнем. Выбросила, сорвала другой. Я постарался разрядить атмосферу.

      – Сколько Мишелю?

      – Осенью исполнится год.

      – Я не видел его отца. Он тоже здесь живет?

      Я всего лишь пытался поддерживать разговор, но Греттен опять нахмурилась.

      – Мы о нем не говорим.

      – Извините, я не собирался совать нос в чужие дела.

      Она пожала плечами.

      – Мы не делаем из этого секрета. Он исчез до того, как родился Мишель. Всех нас оскорбил. Мы приняли его в семью, а он нас предал.