Я прищурилась.
– Вы сказали, что знали их. Не припомню, чтобы я встречалась с их друзьями. Они жили очень замкнуто. И я ничего не знала о матери, даже ее имени. Что вы можете мне рассказать?
Барон открыл рот, будто собираясь что-то сказать, потом резко закрыл его и покачал головой.
– На данный момент – ничего, дитя мое. Это не моя тайна. Мне нужно получить позволение, перед тем как вам все рассказать, но обещаю: я его получу и, когда наступит подходящий момент, все вам поведаю.
Я вздохнула. Сказать по правде, я была очень расстроена упрямством барона, но в его голосе звучали стальные нотки, говорившие, что он не изменит своей позиции в этом вопросе.
– Предполагаю, что этим мне и придется пока довольствоваться.
Барон сразу заметно расслабился, но только его лицо приняло успокоенное выражение, как его омрачила новая тень.
– Сейчас самое важное – убедиться, что вы в безопасности.
– Вы постоянно твердите о моей безопасности, но я ума не приложу, почему?! Уверяю вас, я самое неинтересное лицо во всей Англии. Невозможно представить, чтобы кто-то хотел мне навредить.
Я задумалась о том, что это было не вполне правдой. Последняя статья, написанная мной в «Британский журнал по лепидоптерологии», вызвала серьезные споры, но так как я всегда публиковала работы и осуществляла все сделки, связанные с бабочками, указывая лишь первый инициал и фамилию, никакой злой умысел не мог быть направлен против меня лично. Как бы я ни пыталась доказать тетушкам, что публикации в научных журналах – это подходящее занятие для ученого, они столь же непреклонно заявляли, что выполнять заказы коллекционеров – занятие, слишком напоминающее торговлю, а потому неприемлемое для леди. В конце концов они, хоть и неохотно, согласились на то, что я буду продолжать свои исследования и публикации под псевдонимом: «В. Спидвелл».
К тому же меня никогда не беспокоило и даже, напротив, казалось занятным получать письма, начинавшиеся приветствием: «Дорогой мистер Спидвелл…». Конечно, я не раз выхватывала интересные экземпляры прямо из-под носа у менее усердных охотников, потому что была неутомима в своих поисках, но мысль о том, что кто-то из лепидоптерологов устроил против меня заговор, не вызывала ничего, кроме смеха.
Некое подобие улыбки тронуло губы барона.
– Буду молиться Господу, чтобы вы оказались правы и все несчастья, которых я так опасаюсь, прошли стороной. Но до тех пор, пока я не буду полностью в этом уверен, вы позволите мне сопровождать вас?
Я внимательно посмотрела на него, выдержав его взволнованный, пристальный взгляд, и кивнула:
– Да.
– Ваше доверие совершенно неожиданно для меня, но очень лестно, – сказал барон.
– Я очень доверяю