– Прала! – крикнул Янес командовавшему спущенной шлюпкой малайцу.
– Что, господин? – отозвался тот.
– Можете ли вы тут обойтись некоторое время собственными силами?
– У нас есть карабины, господин, и есть наши крисы[14], – ответил старый пират.
– Самбильонг! Поднять якорь! – скомандовал португалец.
– Будем спускаться?
– Больше ничего не остается делать. Иначе эти черти в самом деле изжарят нас тут. Шлюпке грозит меньшая опасность от огня, чем «Марианне».
Пока поднимали лебедкой якорь и готовились спустить судно вниз по течению, шлюпка Пралы исчезла во мгле, но зато сейчас же послышались торопливые и яростные удары, лязг стали о железо: люди с остервенением рубили цепь, загораживавшую путь бригантине. А тем временем пожар в лесу тоже делал свое дело: разгоралось кровавое зарево, плыли по лесистым берегам огненные волны, здесь и там какое-нибудь охваченное огнем дерево вспыхивало от корня до вершины и превращалось в гигантский факел.
Лес этот, отданный в жертву беспощадному огню, представлял для огненной стихии легкую добычу, потому что состоял из камфарного дерева и разного рода каучуковых растений, пропитанных горючими смолистыми веществами. Сгорая, такие деревья наполняли воздух удушливым дымом и целым хаосом звуков: их древесина разрывалась с оглушительным треском, словно взрывались тысячи забытых целой армией ружейных патронов и пушечных зарядов. И тучи искр поднимались к побагровевшему небосводу.
«Марианна», однако, недолго стояла на месте: ее оттягивали и быстрое течение, и работа весел, к которым прибегли моряки. И постепенно она ускоряла и ускоряла ход, убегая, словно сознательное существо, от надвигавшегося на нее моря огня.
Так спускалась она на протяжении, должно быть, полутора тысяч шагов. Сверху еще доносились звуки лязга металла – малайцы рубили цепь. И вдруг опять, как полчаса назад, судно испытало сильный толчок на таком месте, где раньше оно прошло совершенно беспрепятственно, и остановилось, подставив один бок напору стремительно несущейся воды. Немного времени понадобилось, чтобы выяснить причину остановки: и тут бригантина наткнулась на протянутую поперек реки цепь. И тут путь, уже обратный, путь отступления, был для нее закрыт.
– Что делать, господин? – спрашивал португальца Тангуза. – Кажется, нам ничего другого не остается, как покинуть судно и выбраться на берег, пока его не затопило огненное море.
– Покинуть «Марианну»? – отозвался, негодуя, Янес. – Никогда! Это означало бы немедленную гибель нас всех, а потом и Тремаль-Наика и Дармы.
– Спустим вторую шлюпку, чтобы попытаться перерезать цепь? – подошел с вопросом Самбильонг.
Янес не отвечал. Стоя на носу бригантины со скрещенными на груди руками, судорожно стиснув зубами потухшую сигару, он сверкающим гневным взором глядел на разгорающееся море лесного пожара.
– Так