Молодой кубинец плакал, безропотно, с полной покорностью гражданина страны, где расстрелы Батисты благополучно сменились расстрелами Кастро. Конечно, он был необразован, но какие-то начатки исторических знаний были им уже бесспорно усвоены. Он знал, что тут ничего не поделаешь, что остается только плакать, что исторические процессы необратимы. Доктор Хорват, хотя его ум и блуждал в подобии густого тумана, счел, тем не менее, что как христианин и как американец просто обязан утешить этого юношу и показать ему пример мужества и достоинства; думать о себе самом ему не хотелось; ему вдруг пришло в голову, что он ничего не знает об этом молодом человеке, и он испытал жгучую братскую потребность проявить к нему интерес, перед тем как оба они падут под градом варварских пуль. Он дружески коснулся его плеча.
– Ну же, ну, – сказал он ему. – Вознесите свои мысли к Господу.
Он обернулся к Чарли Кану, солдаты тем временем грубо строили их у стены кафе.
– Кто этот бедный мальчик?
Чарли Кан давно уже перешел ту грань, когда еще можно заботиться о соблюдении приличий или думать о чьих-то чувствах.
– Это знаменитый кубинский супермен.
Проповеднику такой ответ показался странным.
– Супермен?
– Да, он может заниматься сексом невероятное количество раз подряд, практически без передышки, – машинально ответил театральный агент хриплым, срывающимся от отчаяния голосом. – Он, так сказать, всегда готов. Знаете, такие сексуальные феномены очень популярны в порнобизнесе.
Доктор Хорват пришел в такой ужас, что поскорее отвернулся от кубинского монстра и почти с облегчением обратил свой взор на расстрельную команду. Он заглянул на самое дно человеческой гнусности, и теперь, когда земля вот-вот отверзнется у него под ногами, он сможет наконец вкусить чистоты. Каких бы ошибок ни совершил он в этой жизни, в одном он не ошибался никогда: дьявол действительно существует, теперь он получил тому материальное доказательство. Ведь это он поставил его, доктора, к стенке – пусть даже его рука приобрела вид волосатой лапы капитана Гарсии.
Он словно опьянел от полученных ударов, да, именно так, опьянел – как боксер. Противник загнал его в угол, прижал к веревкам и молотил с такой силой, что в глазах у него помутилось и все происходившее вокруг него, все, что он еще видел, начинало утрачивать реальность. Изо всех сил старался он не упасть, не рухнуть в ногам врага, принимая удары с высоко поднятой головой. Он увидел, как капитан Гарсия поднял пистолет. Увидел, как солдаты вскидывают винтовки. Он взял за руку стоявшую рядом с ним молодую американку и попытался сказать ей что-то утешительное; повернув к ней голову, он увидел, как она жует резинку, и услышал ее голос:
– Он, правда, не виноват. Ему заморочили голову эти испанские священники, когда он еще был маленьким. Они сделали его по-настоящему верующим… Я только жалею, что не сделала больше для этой