Савва, понятно, на том судебном процессе не был, но там был дотошный журналист, который опубликовал в газете подробный очерк, в котором все предстали в истинном свете – как подсудимые, получившие реальные сроки, так и свидетели по делу, занимавшиеся амурами в Турции. Не верить газете у Саввы не было оснований. Поэтому устроил жене допрос с пристрастием.
Светлана, как ни удивительно, отрицать ничего не стала. Более того, перешла в наступление, заявив, что жить с инвалидом не так-то уж и приятно, что она готова с Саввой расстаться.
Савва заявил, что он сына заберет, ни за что не оставит Димку с такой матерью. На это Светлана, зло сверкнув глазами, показала кукиш.
– А вот это видишь?
Савве пришлось судиться. Но результат нулевой. Суд определил место проживания Димки – квартира Светланы, но определил, что отец имеет право видеться с сыном не реже одного раза в неделю. Решение суда Светлана Львовна Сергиевский не собиралась исполнять и общение отца с сыном свела к минимуму. Более того, когда сын стал подрастать оклеветала отца, заявив, что тот, путаясь с распутными бабами, бросил его и не хочет видеть. Становится понятным почему, став уже взрослым, Димка по-прежнему избегал отца, считая его виновным, а мать его, распутника и тирана, жертвой.
Савелий Иванович мысленно спрашивает себя, стал бы сын лучше, если бы воспитывался отцом? Его мнение однозначное: Димка вырос бы другим, по крайней мере, не стал бы бродягой и наркоманом.
Вспоминая прошлое, раз за разом он корит себя, что, наверное, он не все сделал, чтобы спасти сына, не был достаточно настойчив. Потому что любое решение суда, не вступившее в законную силу, не есть истина в последней инстанции. Он мог и должен был оспорить, но этого не сделал.