людей, а правильно их оценивать и давать им только ту цену, которую они могут иметь». Несмотря на то что все наполеоновские маршалы были блестящими офицерами, даже среди них далеко не каждый был способен принять командование над всей армией. Хороший главнокомандующий не обязательно должен отлично разбираться буквально во всех областях своей деятельности, но он должен уметь с максимальной отдачей использовать возможности различных подразделений, находящихся в его подчинении. Само собой, не все маршалы стремились к самостоятельным действиям и склонны были рисковать, когда это необходимо. Например, Бертье пришлось одно время возглавлять армию в австрийском походе, но его командование принесло плачевные результаты, поскольку он ни на йоту не отходил от указаний, которые получал из Парижа от императора. На полях сражений он не проявлял никакой инициативы, в конце концов его командование поставило под угрозу несколько армейских корпусов. Примчавшемуся на выручку Наполеону удалось, к счастью, исправить его ошибки, а Бертье снова вернулся к должности начальника главного штаба, в которой ему не было равных. В 1807 году Бертье признавался Сульту: «В военных действиях я полный профан, получаю на имя императора отчеты маршалов и подписываю их, но сам лично в этом не понимаю ничего». Сульт же, хоть и был превосходным генералом, отвратительно проявил себя в качестве начальника штаба в битве при Ватерлоо. Наполеон даже открыто высказал сожаление о том, что рядом не было Бертье
[50].
Интересны высказывания Наполеона о причинах ошибок управленческого характера, допущенных некоторыми маршалами.
О Мюрате: «В бою он был непревзойден, лучший в мире офицер кавалерии. В сражениях он был Цезарем, но в другое время чуть ли не женщиной […]. У Мюрата было много отваги и мало ума. Громадный разрыв между этими его свойствами определил его личность».
О Нее: «Ней вызывал восхищение своей храбростью […], он превосходно справлялся с командованием 10 000 солдатами, но на большее он был не способен».
О Серюрье: «Он был не таким порывистым, как Массена и Ожеро, но превосходил их силой духа, мудростью своих политических взглядов и уверенностью, с которой он выполнял свое дело».
О Груши Наполеон произнес эти слова после Ватерлоо: «Нет-нет, в действиях Груши не было ни малейшего намерения совершить предательство, но ему не хватило энергии»[51].
Как правило, Наполеон ждал, что его соратники в своих действиях проявят столько же ума и способностей, сколько твердости характера и отваги. Соответствие этим требованиям он называл «быть квадратом», то есть иметь в основании достоинства, равновеликие высоте положительных духовных качеств. Люди, обладающие умом, но не имеющие характера, уподоблялись им «кораблю, мачта которого непропорционально высока по отношению к корпусу судна». Но если характер преобладал над умом, тогда, по мнению Наполеона, люди брались за дела, выполнение которых требовало гораздо больше способностей, чем было у них. На острове Святой
