– Что жить надо красиво, я лучше тебя знаю. Но скажи мне, если всё готово к такому походу, в чём дело-то, я то здесь при чём?
– А при том, Рома, есть от тебя нужда кое-какие задачки решить, и уж тогда всё будет готово. Только скажу тебе наперёд: согласен ты или нет на эту авантюру, но ты прознал от меня больше, чем знаю я. Если кому хоть полслова моргнёшь, ты покойник. Понял? Покойник! Меня возьмут, но кореша мои тебя в шурфе зароют, помни об этом, даже когда спишь.
– Чего там, соображаю, о чём речь, в таких делах я могила, сам себе ничего не скажу, – испуганно выпалил Пестриков, беспокоясь, чтоб столь необычный и грозный собеседник правильно его понял.
– Рома, это очень хорошо, что ты врубился.
– Как тебя величать-то? А то говорим, а я даже имени не знаю, – произнёс Пестриков.
– Упырь.
– Упырь? – переспросил Рома.
– Так будет проще, – ответил Рябов.
– Скажу тебе, коли уж такой разговор пошёл. Были мысли у меня сбежать с чем-либо стоящим, но подходящих людей нет, все только возмущаться, недовольства начальству выдвигать могут, а ничего не меняется, всё идёт сверху как по писанному. Если есть люди отчаянные и надёжные, то я подумаю.
– Думай, Рома, крепко думай, время тебе один-два дня не боле. Но если ты всё ж в отказ пойдёшь, занозу ты мою одну, а то и две вытащить обязан.
– Чего надо-то? – вскинул взгляд Пестриков.
– А это я тебе потом раскрою.
На этом Рябов и Пестриков расстались, договорившись встретиться на этом же месте через два дня и обсудить затею.
Два дня изнурительного труда с тачкой, киркой и лопатой Упырь с Рябым провели в подавленном настроении. Двое суток шёл непрерывный и мелкий дождь. Одежда, насквозь промокшая, неприятно касалась тела, что ещё более угнетало, вызывало уныние. Находиться же в таком одеянии было крайне неприятно, отчего еду на коротком обеденном перерыве проглатывали лишь бы быстрее насытиться.
– Как же от всего этого мутит, ну мочи нет. Ты, Упырь, этого дезертира прижми покрепче, когда встречаться будешь, чтоб не извернулся, а костьми лёг и исполнил нашу потребу, – ёжась от прохлады и сырости, произнёс Рябой.
– Исполнит, куда он дёрнется, – думая о чём-то другом, ответил Упырь.
В эти дождливые дни Упырь ни разу не подошёл и даже издали не глядел, как производили зачистку бутар и лотками промывали золото.
Этот процесс к концу рабочего дня на первых порах его особо тянул к себе, он смотрел, как в лотках появлялись мелкие и более крупные частицы необычного россыпного металла, а иногда и самородки. Благородный металл с матово-жёлтым оттенком и отблеском привлекал и завораживал Упыря.
Золото собирали со всех бутар на участках, ссыпали