Обедали горняки в одно время. Рабочие, кто в одиночку, кто кучкой уединялись, ели больше молчком и всухомятку, погрузившись в свои тягостные мысли.
– Жратва-то уж в глотку не лезет, – сквозь зубы процедил Рябой. – Сколь ни толкай в нутро, а всё одно руки трясутся.
– Не трави душу, не о том думать надо, – упрекнул Упырь Рябого.
В этот день, ничем не отличавшийся от обычных будней, работы закончились в двадцать два часа. Уставшие и измождённые рабочие покидали россыпи. Шли в казармы, чтобы снять с себя намокшую от воды и пота робу, и только размышляли, как бы быстрее завалиться на топчан, дать расслабление спине, проглотить что-нибудь из еды. Семейные же люди ещё и с заботой – чем накормить и детей.
Упырь и Рябой развешали одежду, поставили сапоги на просушку и позвали к себе Прохорова и Клинова.
– Ну чего там? Только вытянул ноги, а вы тут с каким-то собранием, – недовольно буркнул Прохоров и повернулся на другой бок.
– Ты, Проха, не гундось, ежели так пахать дальше будешь, раньше времени и взаправду вытянешься. Дело есть, перетереть бы надо.
Прохоров привстал.
– Что за дело-то?
– Выйдем наружу, там и базарить будем.
Все четверо вышли из казармы и уединились поодаль от лишних ушей и взглядов. Со стороны же любой человек видел – просто сидят рабочие, курят и судачат о жизни.
Любил Упырь в беседах с кем-либо вставлять приятные на слух выражения: «барин», «бояре», «господа», вроде как сравнять себя и друзей с таковыми, и в то же время показать свою значимость пред горняцким людом.
– Так вот, господа промышленники, тема шибко уж щепетильная имеется, сейчас растолкую, так что загодя предупреждаю: язык за зубами держите, прежде чем рот разевать пред кем-либо… – начал Упырь.
– Да что за тема-то? Не томи, – перебил Упыря Проха.
– Ты нетерпёж свой запихай куда следует и слушай, – чуть возвысив голос, оборвал Упырь. – Мы с Рябым здесь уже два месяца в одной параше кувыркаемся. Вы же годами свои задницы трёте. Так вот, если надоела житуха такая, то есть предлога заманчивая: грабануть золота и покинуть эту землю благодатную. Не собираемся мы тут с Рябым долго засиживаться, с нас хватит ноздри драть. Ну как, вы с нами али нет?
От такого внезапного предложения Проха и Клин примолкли, соображали: «Как это грабануть и покинуть промыслы, если они, отработавшие здесь на приисках уже не один год, не понаслышке, а воочию видели, что случалось с теми, кто супротив воли властей местных шёл. Таковых кого увольняли без расчёта, кого на каторгу определяли, а те уж, известное дело, задарма спины гнули. Да и дело с ограблением – это тебе