Аккуратная могилка, вырытая накануне, уже поджидала своего обитателя. Следом за похоронной процессией из храма с некоторой поспешностью – уж очень душно и жарко было внутри – выкатились зрители.
Ректор Суперстаар окинул толпу одобрительным взором.
– Таких похорон Киндергартен еще не видел, – отметил он.
Затем, опираясь на руку Вассерсупа – и тот был здесь, а как же, – почтенный ректор взобрался на земляной холм. Я приготовилась к длинной назидательной речи, но то ли Суперстаар устал, то ли произнесение речей на похоронах почиталось в Киндергартене поведением неблагопристойным, но ректор ограничился молитвой.
Я, исповедуя ортодоксальный пофигизм, не принадлежала к господствующей в великом герцогстве Букиведенском конфессии, но привыкла уважать чужие взгляды и вместе со всеми стояла смирно, ничем не прерывая моления.
– … и Тот-еще-Свет да воссияет нам, – наконец завершил молитву Суперстаар.
Особо ретивые участники церемонии уже потянулись за комьями земли – кто первым бросит землю на крышку гроба, тому больше и почета. Примета такая. Но бросить не успели.
– А он уже воссиял! – радостно возопил детский голос. Затем раздался глухой звук подзатыльника, и тот же голос, уже не радостный, но слезливый, продолжал: – Ну правда же, вот же… над храмом сияет…
Все повернулись к церкви, остававшейся у нас за спиной. Детский голос вещал истинную правду. Черепица церковной крыши отражала ослепительное сияние, исходившее неизвестно откуда.
По толпе пронесся благоговейный вздох: «Чудо!»
Но тут отверз уста один из окружавших ван Штангена приставов. Я не очень отличала их друг от друга, но это вроде бы был Гезанг.
– Сдается мне, – авторитетно произнес он, – у нас здесь пожар.
Вы никогда не были на пожарах? И не советую. Удовольствие ниже среднего, даже если пожар непосредственно вас не касается, а горит дом соседа или вообще какое-то постороннее заведение. Визгу и крику наслушаешься столько, что потом неделю лопатой из ушей выгребай. Все носятся, словно покусанные стаей бешеных собак, сбивая друг друга с ног. И это наименьшее из неудобств. А наибольшее – пламя, которое распространяется с невероятной скоростью, или так кажется нам, оказавшимся в сени огненных крыльев.
Выражаясь по-простому, пожар охватил храм очень быстро. День был летний, сухой, дождей не выпадало по меньшей мере неделю. К счастью, дом был обнесен высокой каменной оградой, и это мешало пламени распространиться по кварталу. Но возможность такая существовала.
Поэтому Вассерсуп, после нескольких минут первоначальной паники, послал Бабса на